Алексей Леонов
Высокий порог
Переступая порог, дед Казанок споткнулся и чуть было не свалил с табуретки утятницу, из которой рослый малый с девчушкой таскали ложками черные, словно заплаты от полушубка, моховики, торопливо глотали их.
— Какой порог-то высокий, — сказал дед. — И зачем такой набили?
— Мамка набила, — возясь со скользким грибом, ответила девчушка. — Крысы дверь изглодали, забегали сюда, и дуло.
— Надо ноги выше поднимать, — буркнул малый и, проводив в рот толстый гриб, откусив от горбушки хлеба, заявил: — Все! Я бегу.
— А меня подождать? — Девчонка заспешила есть. — Я сейчас, разом.
— Больше разговаривай, — упрекнул малый. — Ждать некогда — дела.
Брат с сестрой отправлялись в школу. Дед Казанок с умилением смотрел на ребят. Девочка была хрупка, с косичками и бантами на светлой головке. Малый старался казаться взрослым, при встрече не спешил первым здороваться, но и он был приятен ему. Повесив на плечо сумку с безобразным волком и зайцем на боку, малый шагнул к порогу и попросил:
— Разреши, дед.
— А, Грика, подожди, — не расставаясь с ложкой, взмолилась сестренка: — Еще грибок…
— Много есть — растолстеешь, как наша директор.
— Они скользят, спрыгивают.
— Лягушки тебе, что ли? — Брат рассмеялся. — Руками за лапки их и — хап в рот.
— Подожди ее, Григорий, — ласково попросил дед Казанок. — Сестра она тебе. Не чужая. Сестер надо жалеть.
— Когда они не мешают братьям жить, — ответил в тон деду Гришка.
— Да чем же такая малая могла тебе помешать?
— Она-то малая? Да она уже замуж собирается, — возразил Гришка. — Жениха завела.
— Врешь, Грика, врешь. Любишь насмехаться. А сам заигрываешь — сказать с кем?
— Наговоришься — ждать не буду.
Оставляй матери поесть.Девчушка попила чаю, нырнула в комнату и появилась с портфелем, засовывая в него на ходу тетради.
— А где, Грика, мой галстук?
— На моем диване, — ответил брат. — Ночью промерз — накрывался им.
— Помоги ей собраться-то, помоги, — сказал дед Казанок. — Твои дела не совхозные, подождут.
Гришка внял просьбам, нашел быстро галстук, измятый, словно он действительно им укрывался вместо одеяла, стал повязывать его сестре на шею.
— А где же, ребятушки, мамка-то ваша? — спросил дед.
— За грибами опять ушла, — ответила девчушка. — Каждый день грибы и грибы. Надоели…
Брат концами галстука заткнул сестре рот, сказал:
— Когда рядом старшие, меньшие молчат. Сколько учить тебя?
— Грибы никогда не надоедают, — возразил дед Казанок. — У грибов срок короткий.
— У них короткий, а у нас длинный, — увертываясь от портфеля, отвечал Гришка. — Если бы их как следует жарили, а то в воде варятся.
— Некогда, поди, мамке — дел на одну мало ли, — сказал дед. — Я одинокий, и то сам от себя устаю, а вас у нее двое.
— Она не от нас устает, от гостей, — сказала девчушка, приглаживая мокрой ладонью платье. — Перемяли все. Вешала, а кому-то помешало — скинули. Опять скажут — неряха.
— Погладила бы. Девочкам в таком возрасте надо уметь гладить.
— А я умею, — ответила девчушка. — Только утюг мамка разбила. В пьяного Серегу пустила им…