Читать онлайн «Работа пианиста»

Как таковая, она носит субъективный характер. Высказанные в ней положения не претендуют на роль общеобязательных правил; за каждым «надо», «следует», «ученик должен», встречающимся на последующих страницах, подразумевается: «мне кажется», «по моему мнению», «на мой взгляд». Но и субъективные выводы из длительного опыта могут представить интерес для других работников той же специальности; быть может, если не все, то некоторые из этих выводов вызовут сочувствие у части педагогов и исполнителей, а кое-что окажется даже имеющим общезначимую, объективную ценность. В надежде на это и выпускается настоящий труд. Говоря, что данная книга представляет плод практического опыта автора, последний не имел в виду сказать, что она исчерпывает этот опыт, дает его полный итог. Исчерпать опыт целой жизни в искусстве — невозможно, вероятно, не только в одной, но и во многих книгах. Автор к этому и не стремился. Он остановился лишь на том, о чем чувствовал себя в силах высказать нечто продуманное и более или менее новое. В стороне были оставлены многие вопросы, по которым он не мог добавить ничего существенного к написанному другими — в частности Иосифом Гофманом (См. его книгу: «Фортепьянная игра. Ответы на вопросы о фортепьянной игре» (под редакцией автора этих строк). Музгиз, M. 1961. ). Автор не возвращался и к рассмотрению тех проблем, которые были уже освещены им самим в книге «У врат мастерства» («Советский композитор», 2-е издание, М-, 1961. ), составляющей как бы первую часть того труда, второй частью которого является настоящая книга. I С чего должна начинаться работа над произведением? « С начала! — ответят многие ученики. — Нужно, прежде всего, выучить первый такт или первую фразу, затем второй такт или вторую фразу и т. д. , не переходя к следующему куску до тех пор, пока не «сел в пальцы» предыдущий». Такой ответ ошибочен. Никакой труд нецелесообразно начинать с последовательного выковывания деталей. Художник не пишет на чистом холсте сначала ухо, потом щеку, потом глаз и т. д. Он, прежде всего, набрасывает общую композицию портрета, намечает основные соотношения, « прикидывает» на этом эскизе главные детали, раньше чем взяться за их прорисовку. «Раньше, чем приступить к созданию художественного произведения, Леонардо обычно исполнял десятки композиционных набросков... Затем мастер приступает к уточнению деталей найденной им композиции» ( В. Лазарев. Великий художник и ученый. «Новый мир», 1952, №5, стр. 218. ). В этом смысле и говорят, что на мольберте хорошего художника никогда не фигурирует часть картины (самостоятельные этюды к картине, разумеется, не в счет), а всегда — с первых же минут работы — вся картина в целом.