Неджма
Ваниль
В начале всего
В этой жизни одним дано учиться хорошим манерам, другим — воспитывать дух и укреплять веру. Бог сделал меня склонной к удовольствиям, и я не получила никакого образования, более того, не научилась ни читать, ни писать. У меня осталась одна возможность совершить перед смертью хорошее дело: посвятить какую-нибудь девушку в тайны любви. В строжайшей тайне, конечно. Эта страна решила запретить секс и прикрыться ложной добродетелью. Если удастся установить, кто я, меня повесят.
Вступление
Меня зовут Зобида. Это не имя, шепчет Али, покусывая мои груди, это прелюдия любви! Зобида, оно пахнет хорошим маслом и теплой спермой. Оно тает, как сахар на губах. Чего стоят одни его слоги. Назови себя по буквам, моя дорогая! ЗО-БИ-ДА! В твоем имени есть, чем привести в ад любого правоверного: пенис, половой акт, чрево — на языке неверующих, а на хорошем арабском —
Я забавляюсь, когда Али говорит. А он говорит так же, как занимается любовью, картинно и со сдерживаемым смехом. Он не знает, что комбинации можно составлять не только из моего имени. Из моей жизни тоже. И я мечтаю описать мою жизнь. По крайней мере, то, что я из нее сделала в Зебибе. Увы! Я только Зобида! Искушенная в сексе, ничего не знающая о духе.
Певица желания, которая хотела бы повелевать словами!Вот почему я решила взять себе образованного любовника, после стольких невежественных пенисов. Его, учителя Али, с лукавым взглядом и чувствительными ягодицами, характером твердым, как отвертка, щегольством и стойкостью! Два раза в неделю он входит между моими бедрами, так, чтобы никто не догадался, и в головы его глупых учеников не пришло, что если днем его речь льется свободно, то только потому, что ночью его рот утолил жажду из моего источника.
В этот раз, оседлав его, я обронила:
— Это из-за меня пришло зло. Я принесла хаос в селенье, да простит меня Бог!
— Ты бредишь, моя кошечка, — только и произнес он, тесно сжимая руками мои бедра.
— Слишком поздно, зло уже в плоде.
— Говорят, что «червь» уже в плоде.
— Если ты хочешь…
— Что ты, собственно, сделала? — неохотно
пробормотал он, не отвлекаясь.
— То, что развращает девственниц.
— Какая ты дрянь, однако! Ты заслуживаешь, чтобы я тебя проткнул!
Али обнял мою талию, чтобы лучше приподнять, а затем снова взять меня, его раскаленный меч вошел в мои ножны, мое влагалище жадно втягивало его и неохотно отпускало, его дубина поднималась как можно выше, прежде чем войти во всю длину моего гостеприимного пристанища. Мне казалось, что я двигаюсь между небом и землей, жизнь выходила и входила в меня, моя душа рвалась выскользнуть через мое отверстие.
Я еще не хотела кончать, и мне нужно было продолжать разговор:
— Я тебе сейчас расскажу.
— Не сейчас!
— Потом, но я тебе расскажу!
— Ладно.
— С двумя условиями. Во-первых, ты ничего не выдашь, иначе жители Зебиба побьют меня камнями, как собаку.