Читать онлайн «Корниловец»

Валерий Большаков

КОРНИЛОВЕЦ

Глава 1

ГОСТЬ ИЗ БУДУЩЕГО

Петроград. 1917 год, сентябрь

Револьвер выстрелил, и Кирилл отшатнулся. Вспышка на миг осветила булыжную мостовую, гулкое эхо загуляло по переулку. Пуля ударила Кириллу под ноги и ушла в небо рикошетом, противно, гадостно взвизгнув. Холодок змейкой скользнул по хребту.

— Сымай, ваш-бродь, шинелю! — сипло скомандовал пьяный матрос.  — Ну?!

«Наган» так и плясал у него в руке. Уняв свой страх, Кирилл Авинов почувствовал отвращение (от «братишки» несло самогоном и чесноком) и лютую ненависть. Он ненавидел всё в этом человеке — и его немыслимые клёши, и бушлат нараспашку, и тельняшку, жёлтую от пота, и лихо заломленную бескозырку. Даже не сам «р-революционный матрос» вызывал в нём лютость, а вся та серая масса, сброд, гниль человечья, которая с февраля лезла изо всех щелей гибнущей империи.

— Ты что, товарищ? — криво усмехнулся Кирилл, стараясь совладать со вздрагивавшими губами.  — Не дорос я до «вашего благородия»…

Его правая рука, засунутая в карман, сжимала рукоятку трофейного «люгер-парабеллума», указательный палец нежно гладил курок.

— Гусь свинье не товарищ, — выговорил матрос, поднимая «наган».

— А я не гусь.

«Парабеллум» выстрелил коротко и зло, дважды продырявив карман шинели, приглянувшейся «братишке». Революционный матрос пошатнулся. Выставив ногу, чтобы не упасть, он с величайшим изумлением смотрел на «его благородие».

Слабеющая рука выронила револьвер. Флотский рухнул на колени и опрокинулся на спину. Бескозырка откатилась в лужу.

С громко бьющимся сердцем Кирилл оглянулся. В переулке стыла тишина, слепые окна блестели, мутно отражая ночь. За ними наверняка кто-то стоял, со страхом прислушиваясь к ночной перестрелке, подглядывая в щёлку плотных штор, но даже слабого огонька свечи не мелькало за стёклами — никакой обыватель не выглянет, не выйдет из парадного, не перевесится через перила балкона — побоится. Никто не обратится в полицию — разогнали и полицейских, и жандармов, а городового Трофима Иваныча, добрейшей души человека, пьяная солдатня забила насмерть белой июньской ночью. Петроград затаился.

— Пригодится в хозяйстве, — пробормотал Авинов, пряча розовый документ.

Налетевший ветер подхватил отброшенные деньги, взметнул их, крутанул. Жёлтые «керенки» опали на чёрную воду, поплыли по луже, словно осенние листья.

Загасив огонёк на тлеющем кармане, Кирилл пошагал дальше, не оглядываясь на убитого.

На знакомом перекрёстке, угол коего занимала кондитерская Купитмана, куда он, случалось, водил Лидочку (господи, как же давно это было, в другой жизни…), горел огромный костёр. Пять или шесть сутулых фигур стояли вокруг и тянули к огню руки, колдовали будто. Винтовки за их спинами были плохо различимы, только примкнутые штыки отсвечивали над головами, остро взблескивая над фуражками и шляпами.