Александр Михайлович Гиневский
Парусам нужен ветер
Об этой книге
Трамвай идёт в парк
Мы с папой были в гостях у дяди Пети. Уже вечер наступил, а дядя Петя с папой всё разговаривают и разговаривают. Прямо непонятно: откуда они столько слов знают?
Я сидел на диване, слушал, слушал их и заснул.
Просыпаюсь, смотрю: на мне что-то мягкое и тёплое. Укрыли меня.
— Уж больно ты сладко сопел, — говорит папа, — будить тебя не хотелось, но что поделаешь. Пора, мой друг, пора…
Мы попрощались с дядей Петей, выскочили на улицу и побежали к трамвайной остановке.
— Везёт же нам, Вовка! — кричит папа. — Наш трамвай идёт!
Мы только в него вскочили, двери — ш-шик — и закрылись. И трамвай помчался так быстро, что даже стал качаться с боку на бок. Потому что в нём народу никого не было, он совсем пустой был, а трамваю от этого легко бежать.
Трамвай мчится, а мы с папой ходим по нему и ищем сиденье, чтобы под ним была очень тёплая печка. Нашли мы сиденье — сели.
— Ну, устраивайся поудобней и спи, — говорит папа.
— Ехать нам далеко, а ты за это время во сне увидишь что-нибудь дельное.— Да я, папа, знаешь как выспался?! Так выспался, что целый год могу не спать!
— Ну уж, прямо-таки год! Сказал бы — месяц.
Я сидел у окошка. Оно было всё замороженное. Я стал в него дышать, и у меня получилась дырочка. В дырочку было видно ночь и много разноцветных огней. Они переливались. Я смотрю на них и вдруг слышу — вожатый говорит по радио:
— Вагон идёт в парк.
— Ну, Вовка, — папа нагнулся, посмотрел в мою дырочку, — нам скоро выходить и топать домой пешком. Возможно, это последний трамвай и больше не будет.
— Во как повезло! — говорю. — Прогуляемся.
— А ты знаешь, какой сегодня мороз?
— Двадцать градусов? Да?
— Пожалуй, похолоднее. Сегодня мороз настоящий — трескучий. Такого не боишься?
— А мы побежим и согреемся.
— Посмотрим, какой из тебя бегун, — говорит папа.
Мы стали около кабинки вожатого. Дверца была открыта, и мы смотрели в совершенно чистое окно вожатого. Мы видели одиноких путников.
— Не найдётся ли закурить? — спросил папу вожатый. — Совсем без курева остался…
Папа достал сигарету. Потом зажёг спичку.
— Благодарю, — сказал вожатый.
Папа положил на какую-то железку ещё много сигарет.
— А это вам про запас…
Вожатый кивнул головой и даже не посмотрел на папу. Он только спросил:
— Далеко?. .
— До Софьи Ковалевской.