Иван Павлович Кудинов
Историческая повесть
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
ЭПИЛОГ
Иван Павлович Кудинов
Яблоко Невтона
Историческая повесть
Целое есть то, что соединено из других вещей…
1
Поездка сия, затяжная томительно — два месяца в один конец и столь же обратно, — вознаградила унтер-шихтмейстера Ползунова негаданным и счастливым исходом. Как говорится, не было ни гроша, — да вдруг алтын! Уезжал унтер-шихтмейстер знатным холостяком, а воротился с пригожею молодицей…
А все начиналось буднично, с казенно-сухого и прозаического указа: «Понеже здешний год приходит к окончанию, то надлежит безотлагательно препроводить в Санкт-Петербург приготовленный совокупно и в немалой сумме блик-зильбер для Ее Императорского Величества…» — далее шли подробные обоснования упомянутого предприятия. И названы были главные сопроводители. Обоз снарядили из двадцати подвод — сумма блик-зильбера (серебра высшей пробы) оказалась внушительной, более двухсот двадцати пудов, да золота чистого, бликового, около трех пудов, да всякой другой всячины, необходимой в дороге, набралось изрядно… Охрану столь ценного груза поручили горному обер-офицеру Ширману, имевшему за плечами немалый опыт подобных вояжей. Ответственность же за саму доставку серебра на Монетный двор, а также доклад о состоянии дел на Колывано-Воскресенских заводах, коль скоро таковой востребуется в высочайшем Кабинете, возложили на унтер-шихтмейстера Ползунова, оказав ему тем самым неслыханное доверие: такие обозы доселе неизменно сопровождались офицерскими чинами, он же, Иван Ползунов, не успел еще избавиться и от унтерской приставки. Хотя и надеялся втайне на скорое повышение…
После рождества, дня за два до новогодья, Ползунов получил в Канцелярии подорожные бумаги, тетрадь для записи путевых расходов, довольно большую сумму денег — не только на весь проезд, но и на покупку в Москве и Санкт-Петербурге всевозможных товаров для заводских нужд, а также Инструкцию…
— На все случаи жизни, — шутливо пояснил знакомый канцелярист Дмитрий Хлопин, дружески приобнимая унтер-шихтмейстера и с загадочной ухмылкой кивая на бумаги в его руках. — Ну, а ведомо ли тебе, какие репорты везешь в Кабинет? — допытывался Хлопин, зная наперечет все эти документы, им же пронумерованные и тщательно перечисленные в особом реестре. — Вот, например, о чем говорится в репорте за номером 4442? — весело и с подначкой смотрел на приятеля. — Или не знаешь?
— Всего знать неможно, — уклончиво отвечал Ползунов.
— Тогда я подскажу, — не унимался Хлопин, — а в репорте за номером оным говорится о произведении унтер-шихтмейстера Ползунова в офицерский чин…
— Это, друг мой, еще на воде вилами писано, — слегка даже поморщился Ползунов. Однако игриво настроенный Хлопин и тут нашелся:
— Не вилами, а пером! А что написано пером — не вырубишь и топором. Так что вернешься обратно шихтмейстером. Годится?
— Годится, — кивнул Ползунов. — Только давай не будем ставить телегу впереди лошади.
— Ладно, не будем, — легко согласился Хлопин и круто повернул разговор. — А покуда ты здесь — приглашаю тебя встретить Новый год вместе. Женка моя будет рада такому гостю, а уж сын Яшутка и подавно — малец души в тебе не чает. Все уши прожужжал: когда да когда Иван Иваныч зайдет к нам в гости? Не знаю, чем ты его подкупил?