У порога
Как сухая трава, как поверженный дуб…
Ваше сердце
Если познать ты хочешь тот родник…
Одинокая звезда
Эти жадные очи с дразнящими зовами взгляда…
Уронил я слезу — и слезинку настиг…
Последний
Пред закатом
Эта искра моя мне досталась…
Приюти меня под крылышком…
Из народных песен
Вечер
Быстро кончен их траур: отряхнулись и встали...
… И будет, когда продлятся дни, от века те же...
Бежать? О, нет! Привык у стада...
У порога
(Отрывок)
Дальше, о скитальцы, бодрыми рядами!
Путь еще не кончен, бой еще пред вами.
Свершены блужданья по глухой пустыне:
Новая дорога стелется вам ныне.
Сорок лет скитаний — зной, пески, граниты;
Пали мириады, пали незарыты —
Пусть: они родились в рабстве Мицраима —
И рабами пали. Не жалей их. Мимо!
Пусть гниют, обнявши то, что сердцу мило, —
Тюк своих пожитков, принесенных с Нила;
Пусть им снится рабство, с чесноком и луком,
И горшками мяса, и гусиным туком.
И поделит коршун с бурею пустыни
Жалкий прах последних из сынов рабыни.
Сладко будет солнцу озлатить впервые
Целый род свободных, не склонявших выи, —
И впервые взглянет, незнаком с бичами,
Целый род на солнце — гордыми очами!
Как сухая трава, как поверженный дуб…
Как сухая трава, как поверженный дуб,
Так погиб мой народ — истлевающий труп.
Прогремел для него Божий голос с высот —
И не внял, и не встал, и не дрогнул народ,
Не проснулся в нем лев, не воскрес исполин,
И не вспрянул в ответ ни один, ни один…
И когда, живы духом, из дальней земли
На Господний призыв ваши братья пришли —
Не сбежался навстречу борцам у ворот
Весь, от моря до моря, ликуя, народ,
И для верных своих не нашлось у него
Ни пожатья руки, ни кивка, ничего…
В шумной давке глупцов пред чужим алтарем
Утонул Божий голос, заглох Его гром,
И, поруган плевками холопских потех,
Замер Божий глагол под раскатистый смех….
Так истлел мой народ, стал, как жалкая пыль,
Обнищал, и иссох, и рассыпался в гниль;
Не родится меж вами, в день кары большой,
Муж деяний и жизни, с великой душой,
Чей огонь проникал бы, как молния, в грудь,
И глаза, как звезда, озарили ваш путь, —
Рыцарь правды и грезы и дерзкой борьбы,
С беззаветной враждой против рабьей судьбы —
И с великой, как скорбь, и огромной, как срам,
И, как море, бездонною жалостью к вам, —
Чтоб ярилась, бушуя, в нем буря Любви,
И клубился пожар ненасытный в крови,
И над вами гремел его голос сквозь тьму:
Подымись! Созидай! — Не родиться ему…
Так погиб мой народ… Срама жаждет он сам
Нет опоры стопе, нет мерила делам.
Сбились люди с дороги, устали бродить,
И пропала в веках путеводная нить.
Рождены под бичом и бичом вскормлены,
Что им стыд, что им боль, кроме боли спины?
В черной яме чужбин копошася на дне,
Воспарит ли душа над заботой о дне,