– чем ты заплатишь за пониманье сути глубинных подземных рек?– я знаю плату, она – молчанье, биенье сердца, дрожанье век. – чем ты заплатишь за карту хода у темных, тайных, тугих корней?– как все, кто ищет путей восхода — собой и самою душой своей,которая плавится, мнется, пляшет в руках искусника-гончара,чтоб сделаться кубком, сосудом, чашей,но – не пора. еще не пора. – чем ты заплатишь за превращенье, идущий долгим путем руды?– я знаю плату – и слух, и зренье, и тьма, глотающая следы. – что ты заплачешь, войдя в горнило, о ты, избравший путем металл?– о, только мне хватило бы силы, я знал – так будет… но нет, не знал. – вот ты, простертый на наковальню, вот тяжкий молот занес кузнец,ты станешь звонкой и светлой сталью,но – не конец. еще не конец. о выбравший путь и пути вобравший, когда наконец-то придет твой час,о, вспомни песню клинка и чаши, о вспомни, вспомни о всех из нас!о камне, легшем тебе под ноги, о туче, облившей тебя дождем —о, вспомни о нас у конца дороги, о вспомни, вспомни, мы подождем!мы ли не верно тебе служили, любой и каждый, из века в век,убивали тебя и давали силы, о слабый, о глупый, о человек!о дерзкий, о хрупкий, о ненадежный, о ставший мерою всех вещей!вспомни о нас о всех, коль сможешь — и мы воскреснем в руке твоей.
кимвал звучащий
что ты принесешь в раскрытых ладонях,когда придет твоя очередь подходить к порогу?будет ли твое сердце легче белого пера,когда собакоголовый страж положит его на весы?что ты скажешь в свое оправдание,когда придет твоя очередь проходить по мосту толщиной в волос?вот, я растратил свою жизнь на музыку,неслышимую никому, кроме ветра,ветра, шуршащего камышамиу реки тысячи берегов,впадающей в млечный путь. впрочем, может быть, эта река мне приснилась,так что нет свидетеля моим песням. вот, мой огонь горел не ярче лучины,не дальше трех шагов,не ярче светляка в траве,гаснущего с рассветом,пропавшего под ногами,так что нет свидетеля моему огнюи нет свидетеля моему свету. вот, я стою перед судом,и нет мне оправдания, кроме —ни у одной из семи душ моихне было сердца, чтобы любить им девушку,или землю,или город и горожан,или любое ремесло, что делает человека сильным. семь душ моих,полые, словно флейта,умели любить только музыку,но я, рожденный немым, не мог передать ее,так что и в этомне было от меня пользыни земле,ни девушкам,ни городу и горожанам,ни богам и богиням египта. нет у меня оправдания, кроме —я был счастлив, когда я ее слушал,я был счастлив, когда я ее слышал,так что возьмите семь душ моих,схороните их в камышах у небесной реки,там, где три потока, в один сливаясь, сияют,сделайте из них флейту,чтобы мне звучать среди камышей посреди пустыни,чтобы, если родится на свет еще такой же,безразличный к девушкам,землям,богатству,городам и ремеслам,чтобы я пел ему, пел ему денно и нощно,ибо и тот, кто земной любви не умеет,в том не виновени тоже имеет право на счастье.
Книгогид использует cookie-файлы для того, чтобы сделать вашу работу с сайтом ещё более комфортной. Если Вы продолжаете пользоваться нашим сайтом, вы соглашаетесь на применение файлов cookie.