В оформлении обложки использованы иллюстрации автора
Часть 1. Женщины в замке.
Хенрика, пожилая женщина в тяжелом длинном платье из синего бархата, нервно перекладывала украшения в ларце в большой комнате с каменными стенами, прикрытыми гобеленами. Энергично передвигаясь, она подошла к сундуку. Стала перебирать вещи, поочередно вытаскивать и раскладывать по дивану роскошные пальто и накидки из фетра, сатиновые платья с воротниками из дамаска, бархатные накидки с шелковым подкладом и другие вещи. Потом села, выбившись из сил.
В комнату быстрым шагом зашла Ирма, молодая женщина в пышном платье. Её длинные черные волосы были собраны в какое-то подобие прически, но почти половина волос безнадежно вывалились из неё и ниспадали на белые плечи. Она выглядела истощенной. Каёмки век её были красными, словно от бессонницы. Обратившись к Хенрике, она произнесла:
– Мама, ваша вечная возня меня утомляет.
– Ты посмотри на мою накидочку из куницы. Она сгнила!!! – отозвалась та со слезами в голосе.
Та безучастно посмотрела на кусок меха в её руках.
– Ну сколько можно! Поди закажи новую. Пусть Джереон принесет.
– У него совершенно нет никакого вкуса! В прошлый раз я его просила принести шляпку и перчатки, он невесть что принес! Стыдно показаться.
Хенрика вынула вязаную шапочку с пумпоном и потрясла ею перед Ирмой.
– Это что? Одежда для собачек? Я бы даже для своей Жужу такого не надела, перекрестившись, промолвила она.
– Ирма загоготала по привычке злым смехом.
– Мама, мы уже столько лет не выезжаем! Придется довольствоваться тем, что приносит его величество «безвкусица».
Хенрике оскорбилась, встала и вышла в другую комнату.
Вдалеке раздался детский плач.
Ирма мгновенно одернулась и быстрым шагом пошла в ту сторону.
– Опять кто-то будит мою малышку – пробурчала она, – покоя нет никакого.
Наступила ночь. Ирма, одев свою дочь, вышла в когда-то роскошный сад, полностью заросший акацией, папоротником, диким шиповником и давно одичавшими розами.
Сначала она по привычке подошла к большому дереву и сунула записку в дупло.
– Вот, моя красотка! Теперь мы попросим дядю Джереона принести тебе леденцов.
Ребекка попрыгала от радости. Ирма обняла её, покружила и они, взявшись за руки, пошли гулять по заросшим тропинкам сада.
Хенрике тоже вышла.
– Когда-то здесь мы были счастливы с моим Велтеном! Здесь была скамья, где мы любовались розами. Как это было давно, и куда все исчезло?
Вздохнув, она побрела к дереву. Бросила записку в дупло и пошла в пустой с длинными гулкими коридорами замок.
– Как она утомила меня своими рыданиями, – подумала Хенрика, услышав привычный заунывный плач Ирмы.
Вслед начинала плакать Ребекка.
Ирма завывала так почти каждую ночь, когда в её голове что-то переклинивало. То гуляя по парку, то блуждая по бесчисленным комнатам замка, так, что передергивало от неожиданности.
Днем она вела себя агрессивно, но не плакала, а ночью ей словно кто-то напоминал об этом.
Нередко она бросала свою дочь и, завывая, убегала куда-то. Ребекка начинала плакать от страха. Хенрика выискивала её, забившуюся в кустах, и ласково утешала.