Я в старом доме. Предо мнойРазверзлась царственная Прага,И вечер теплый, как святой,Идет, не сдерживая шага. Размытый город, как стеклоВ окне распахнутом мерцает,Sankt Nikolas глядит светло,И купол сводчатый блистает. Уходит в городскую синьСвет фонаря – и в полудремеЯ слышу: тихое «Аминь»Как будто шепчут в старом доме. перевод Р. М. Рильке, «Im alten Hause»
Маргарита
Был вечер. Я в объятьях гамакаО чем-то непредвиденном вздыхала,И чья-то прихотливая рукаТебя в мою тетрадь нарисовала. Я узнавала твой упрямый ротИ всполохи твоих волос чернильных,И каждый шаг, и каждый поворот,И поцелуй со вкусом апельсинным,И летнюю, измятую траву,И старые, скрипящие качели. И я теперь ни разу не солгу,Сказав, что это было в самом деле,И были мы. И белой простынейЛежала ночь на узеньком заливе,И мы слились, как небеса с землей,В едином бессознательном порыве. Уходит день. Я – в белом гамаке,И все вокруг коралловым залито,И я держу тетрадь в своей руке,Как тот роман держала Маргарита.
Апрельское
Я сохраню внутри и этот день,И этот час, весь солнечный и яркий. Цвела-цвела воздушная сирень,И лепестки летели, как подарки. И запах кофе, сладостный, хмельнойПьянящей дух и разум карамели. Мне так дышалось пагубно-вольно,Как дышится и любится в апреле. Но не бывает счастья без тоски. Пятном чернильным на моем подолеРазверзлась – некасания рукиСтрашнее расставаний и неволий. Стихи хранят, как памятный дневник,И бережно качают в колыбелиМеня – меня, любящую навзрыд,И наши несвидания в апреле.
Лучик
Как мне не хочетсяЛюбить – но как влекомоЛюбовь слагается и строчится. Как со знакомойВстречаюсь – расстаюсь —Меняет лица. Как я заведомо влекусь —Нет, не напиться!И жажда нового лица,И жажда жизниДиктуют: «Выпей до конца!»Как звезды – брызги!И золото твоих волос,Как солнца лучик. Стоять недвижно, как Колосс:«Не мучьте!»Ты – мой апрель, удар под дых,Беда и радость. И мне тебя – мой бунт, мой взрыв —Любить осталось.
Просьба
ничего уже не хочу, никого уже не хочу,только дайте спокойствия, силы духа;я опять (с безразличием) промолчу,глядя на окружающую разруху. ничего уже не хочу, никого уже не хочу,только дайте мне благости, дайте мира,больному – по исцелению, воину – по мечу,пусть никто не уйдет обделенным с земного пира. каждому ждущему выдайте по любви,храброй, бесстрашной, отчаянной, словно рать. пусть у людей не найдется смелости осудить,пусть у богов не найдется смелости покарать. каждому аду дайте по палачу,каждому раю – по ангелу в белой шали. ничего уже не хочу. никого уже не хочу. ведь его вы уже у меня отобрали.
Маэстро
Я помню звук виолончели,Прозрачно-чистый, как слеза;Я помню все – как вы смотрелиПо-плутовски – глаза в глаза. Как сладко было ожиданье,Когда, когда войдете вы?Важнее не было признаньяПризнанья вашей похвалы. Все звуки взбалмошного Грига,Аккордов пышные костры —Все – ради вас. Все – ради мигаУлыбки вашей и игры. Все отзвучало – ноты, звуки,Исчезли вы, как дальний сон;Но помню я, как ваши рукиТревожил Гайдн – и Мендельсон.
Книгогид использует cookie-файлы для того, чтобы сделать вашу работу с сайтом ещё более комфортной. Если Вы продолжаете пользоваться нашим сайтом, вы соглашаетесь на применение файлов cookie.