Шут
Судьба шута достаточно трагична:
В нём кроется, согласно аксиоме,
Разбитая, потерянная личность,
Которая не может по-другому.
Увидел он, иронии приспешник,
В калейдоскоп вселенского бедлама,
Что мир вокруг – лишь повод для насмешки,
Хоть в нём и нет весёлого ни грамма.
Воссоздал сам своё кривое царство,
Где позабыл серьёзность конституций.
Здесь юмор выступает как лекарство,
И болен неспособный улыбнуться.
Те, кто встречал такого балагура,
Качали головой в недоуменьи.
Из под бровей затем глядели хмуро,
А после восклицали в удивленьи:
"Ты посмотри! Кругом царит разруха,
Народ погряз в рутинной суматохе.
Но весел он. Вот это сила духа!
Я б так не смог… А может, всё неплохо?".
Смеялись все, забыв пустые драмы,
Зарыв беду в песок фортуны зыбкий,
Покуда комик с грустными глазами
Шутил сквозь зубы и считал улыбки.
Он им дарил себя самозабвенно,
Люд восхищала шуток острота…
Вот только в незатейливой вселенной
Давно ничто не радует шута.
Бегут года. Сменяются эпохи.
Рыдает раб сценической площадки.
Но всем плевать на слёзы скомороха,
Ведь он артист, а значит всё в порядке.
Сгоревшим
Сколько нас по планете разбросано
К двадцати годам уже выжженных,
Тех, кто горел, как листва по осени,
А теперь истлевает? Живы, но…
На деле, былых нас, немые тени,
И давно в глазах уж не тот огонь.
Увы, оказались все мы не теми.
Подожгли себя, а взамен того
Получили ожоги, кнуты, ножи,
Пост стороннего наблюдателя,
Что с тоской безучастно глядит на жизнь
Свою, думая: наплевать или
Всё-таки зря потонули в рутине?
Пытаясь сбежать от ошибок, всех бед,
Слепо идём по тому ли пути мы,
Храня пепелище души в себе?
А все ведь когда-то другими были:
Смеялись, ждали, любить умели…
Мечту схоронили под слоем пыли
И получили лишь быт да цели.
Ромашки
Пускай ромашки не так красивы,
Как те букеты, что сплошь и рядом,
Но я за ними полез в крапиву
В слепой надежде, что будешь рада.
Твою улыбку в душе лелея,
Искал их, словно в стогу булавку.
С того, быть может, они ценнее,
Что их не купишь в цветочной лавке.
Я знаю, любишь сплошные волны
Покрывших поле ромашек белых.
Пока нет поля, прошу: позволь мне
Пока есть время дарить тебе их.
Васильки
У всех своё лекарство от тоски -
Тебя спасает книжки переплёт,
Она, запомни, любит васильки,
И синий цвет чертовски ей идёт.
Они ведь гибнут там на площадях
И у дороги под палящим солнцем.
Спасай цветы! Срывай их не щадя!
Дари их ей – пускай она смеётся!
Лучше пусть уж вянут на балконе,
Радуют её, как этот глупый стих.
Когда умрут, покуда она помнит -
В её душе останутся цвести.
Самолёты
Ожидание держит в воздухе самолёты.
Не даёт многотонным на землю рухнуть.
Скажете – "Физика!". Ничего не имею против,
Но важнее, чтоб кто-нибудь ждал на кухне.
Необходимо, чтоб от каждого пассажира,
Точкой в небе пронзающего облака,
Летящего в самые дальние точки мира
Обязательно, дома кто-нибудь ждал звонка.
Конец ознакомительного фрагмента.
