Кейт Харт
Любовь и корица
Пролог
Каждый ли помнит тот день, когда в его сердце нежданно-негаданно вонзилась стрела Амура? Возможно ли вспомнить самые первые чувства, что охватили безмятежное сознание? Атмосферу, запахи и даже самые тихие звуки?
Аромат конфет и булочек с корицей всегда возвращают меня в тот праздничный вечер с бесконечными танцами, всеобщим весельем и кучей блестящей новогодней мишуры, что пролетала над головами. Во мне бурлили детский восторг и девичье смятение, а сотни тысяч фейерверков взрывались в животе, когда из колонок начинали звучать мои любимые песни. Мне казалось, что диджей включал их специально для меня, как бы приглашая в центр танцевального зала.
Тот вечер не отличался от многих предыдущих: все те же лица, то же место проведения праздника и те же закуски на столах. Разноцветными огоньками переливалась высокая ёлка в центре огромного зала, а под ней красиво лежали фальшивые подарки в блестящих обертках. Каждый год Барри Буч под шумок хватал одну из них и, в надежде найти какую-нибудь безделушку, вскрывал её на глазах у преподавателей. Сначала его ругали, но потом это превратилось в традицию, что веселила, пожалуй, всех вокруг. Ну, кроме миссис Грув, которая, кажется, понятия не имела, что значит улыбка.
Однако в тот вечер ни одна коробка не была «похищена», а конфеты на столах, с присущим праздничным ароматом, пахли
Да. Пожалуй, двадцать седьмого декабря моя жизнь изменилась навсегда. И во всем виноват один конкретный парень.
1
Меня не было в школе три недели.
Короткая пробежка на улицу, занявшая максимум полминуты, оставила после себя ужаснейшую ангину, которая уж очень скоротечно перетекла в отит. Радовало, что антибиотики побороли болячку, а семестр в уходящем году мне удалось завершить с отличными оценками, так сказать, «не выходя из дома». И в качестве бонуса за мои страдания, я все же могла отправиться на праздник, что каждый год устраивала школа перед зимними каникулами.Преподаватели называли этот вечер «новогодним балом», поскольку со слов нашего директора так звучало намного изящнее, нежели какая-то там «вечеринка». А, поскольку, все без исключения (как и я!) считали нашу школу особенной, то ничего простецкого и обыденного в ней попросту быть не могло. Она располагалась в самом центре нашего городка с праздничным названием «Сноухиллс». Учащихся в местной школе было чуть больше двух тысяч: неугомонные малявки, вечно сбивающие с ног, старшеклассники с мозгами каракатицы и, считавшие себя круче всех, выпускники. В первую группу входил мой младший брат Гарри, во вторую – почти все ученики старшей школы, а в третьей прочно обосновались самые «крутые» парни и девочки (противные и высокомерные!). И почти все эти люди, кроме маленьких террористов, собирались праздновать начало зимних каникул в одном помещении…
– А ты будешь сегодня танцевать? – спросил меня Гарри, без стука распахнув дверь моей комнаты. Ненавижу, когда он так делает. Как-то раз я переодевалась и этот чудик увидел меня в одних трусах. Потом несколько дней трещал направо и налево, что я до сих пор ношу памперсы, заметив, судя по всему, торчащие крылышки от огромной прокладки. – Будешь? Будешь? Будешь?