Читать онлайн «Март»

Капустина Вероника

Март

Вероника Капустина

Март

Они появляются, когда сходит снег, идут сначала вдоль дома, потом сворачивают к Институту Метрологии и пропадают из виду. Дальше их видят уже те, кому на вокзал. Эти двое, впрочем, никогда никуда не уезжают. Да, они медленно стремятся к вокзалу и, как правило, доходят до него, садятся там на скамейку на платформе и сидят некоторое время. Потом возвращаются той же дорогой. Некоторые пробовали считать их безумными, но не получилось. Обыкновенные женщины - мать и дочь. Только очень, очень усталые, - мать, пожалуй, нормальной возрастной усталостью, а дочь - не понятно от чего.

Мамы обеих Оль и Алеши, живя в одном доме, ухитрились родить своих детей в один год и один месяц. Они ставили коляски в прогорклый снег у подъезда, чтобы солнце падало на одинаково приплюснутые младенческие носы, и все это выглядело как утроенная картина Левитана "Март". Когда дети перекочевали из пеленок на горшки, одну из Оль срочно пришлось переименовать в Лялю - мещанское имя в кудряшках.

Пятилетний Алеша ждал смерти. Он съел немытое яблоко. Ляля ясно сказала:

- Съешь немытое - умрешь.

- Сразу?

- Через десять минут.

Что, интересно, заставило Алешу играть со смертью? В десять лет он с таким же спокойным отчаянием направит свой новенький двухколесный велосипед с крутой горки и... отделается несколькими ссадинами. Правда, с мамой случится сердечный приступ. Но сейчас ему пять и Ляля с интересом смотрит, как он дожевывает последний кусок. Легкий и холодный, Алеша идет в кухню. Ляля застыла в дверном проеме и комкает подол платья.

- Дети, мойте руки, обедать, - говорит мама обыкновенным голосом. Она еще не знает, что Алеша умрет через пять минут. Мамин передник, синий в мелкий красный цветочек, ее шлепанцы, ее голос - все это тонко и пронзительно звенит.

И сам Алеша, пока идет от двери к маминому переднику, тоже звенит. Потом, уже обхватив маму руками, он с некоторым удивлением обнаруживает, что кричит - тонко и громко.

Когда все разъяснилось и Алешу отнесли на диван, он сразу же заснул, и так крепко и счастливо не спал больше никогда в жизни. А Ляле пришлось пойти домой, на третий этаж.

Олина мама, встав в семь утра на работу, обнаружила дочку в слезах. Оказалось, Оля проснулась и... внезапно подумала: "Мама плохая". Она попыталась избавиться от этой, должно быть, залетевшей из какого-нибудь чужого сна мысли, но не смогла, мысль накатывала, как волна: снова, снова, снова. Оля поняла, что всю жизнь будет думать эту гадкую мысль, и в отчаянии зарыдала. Сначала родители просто ничего не поняли: "Ну, какая же мама плохая? Это же неправда, Олечка!" Еще какая неправда... а что делать? Потом стали уговаривать "не думать об этом". Как будто это возможно! Положение нечаянно спас раздраженный, опаздывающий на работу папа:

- Мало ли, что ты там подумаешь! Главное, вслух глупостей не говори. Держи рот на замке...

Оля тут же успокоилась, и с тех пор, всякий раз, как мысль возвращалась, сжимала губы и щепоткой "запирала рот на замок".

Ляля сидела на бабушкиной кровати и ела из банки вишневый компот. Скользкая банка выскочила из рук, и компот тяжело ранил покрывало. Еще секунду Ляля надеялась, что пятно сейчас исчезнет, а банка снова окажется в руках. Потом, немножко поплакав, она сообразила, что собственно нужно делать: чтобы бабушка не заметила пятна, Ляля просто все время должна на нем сидеть! То есть она, конечно, может перемещаться по комнате и даже играть вполсилы, но едва заслышав шаги, тут же снова обязана садиться на пятно. Так прошло полдня, а на самом деле полчаса, и Ляля поняла, что это не жизнь и лучше сказать правду. Ляля почувствовала в животе нечто, что, вероятно, было стыдом, а подслеповатая бабушка, когда наконец вошла в комнату, увидела красное пятно. Рядом с ним стояла внучка Ляля в кудряшках и лицо ее было почти таким же вишневым, как пятно.