Я еще и в машину-то сесть не успела, только нагнулась и открыла дверцу, как моя дорогая невестка накинулась на меня:
— Ну сколько можно тебя дожидаться!. . Ты что, не слышала, мы уже десять минут тут тебе гудим!
— Здравствуй! — вот так я ей на это ответила.
Мой брат обернулся. И подмигнул — еле заметно.
— Как дела, красотка?
— Нормально.
— Хочешь, я положу твои вещи в багажник?
- Нет, спасибо. Со мной только эта сумочка да еще платье... Я его брошу на заднее сиденье.
- Вот это вот твое платье? - она удивленно вскидывает брови, разглядывая скатанную в комок пеструю тряпку у меня на коленях.
- Ну да.
- И что... что это?. .
— Сари.
— Хм... вижу.
— Нет, пока ты ничего не видишь, — учтиво возражаю я, — ты все увидишь, когда я его надену.
Оскорблённо скривилась.
- Ну что, поехали? — вмешивается мой брат.
— Да. То есть нет... Ты можешь остановиться возле арабской лавочки вон там, в конце улицы? Мне нужно купить одну вещь...
Моя невестка тяжело вздыхает.
— Чего тебе еще не хватает?
— Крема для эпиляции.
— И ты это покупаешь у арабов?
— Да, я все покупаю у моего Рашида! Все-все-все!
Она мне явно не верит.
— Ну, ты уже закончила свои дела? Мы можем наконец ехать?
-Да.
— Ты не пристегиваешься?
— Нет.
— И почему же ты не пристегиваешься?
— Клаустрофобия, знаешь ли, — отвечаю я ей.
И, не дожидаясь, когда она заведет свою песню об искалеченных пациентах Гарша1, добавляю:
— К тому же я собираюсь вздремнуть. Умираю как спать хочу.
Брат улыбается.
— Что, рано встала?
— Вообще не ложилась, — объясняю я, зевая во весь рот.
Что, по правде сказать, чистое вранье. Несколько часов я все же покемарила. А говорю так нарочно — чтобы позлить мою невестку.
И мне это удается. Знаете что мне нравится в ней больше всего? То, что мне всегда это удается.— Ну и где ж это ты гуляла? - цедит она, воздев глаза к небу.
- У себя дома.
— Что-то праздновала?
— Да нет, просто играла в карты.
— В карты?!
- Ну да. В покер.
Она раздраженно трясет головой. Но не слишком ретиво. В машине повеяло фиксатором для укладки волос.
- И сколько же ты продула? - весело спрашивает мой брат.
- Ничего я не продула. Наоборот, выиграла.
Оглушительная пауза.
Наконец моя невестка не выдерживает.
— И можно узнать, сколько именно? — интересуется она, поправляя свои солнцезащитные очки Persol.
— Три тысячи.
— Три тысячи?! Три тысячи чего?
— Как чего... Евро, конечно! — простодушно сообщаю я. — Не с рублями же мне морочиться...
Сворачиваясь калачиком, я хихикала про себя. Теперь моей дорогой Карине хватит пищи для размышлений на всю оставшуюся дорогу...
Я прямо-таки слышу, как у нее в мозгах включился счетчик:
«Три тысячи евро... тик-тик-тик-тик... Это сколько ж