И. ЗАБЕЛИН
ЧЕЛОВЕК и
Ч ЕЛОВЕЧЕСТВО
ОЧЕРКИ
СОВЕТСКИЙ ПИСАТЕЛЬ, МОСКВА, 1970
Автор этой книги, Забелин Игорь
Михайлович, писатель и ученый. Его перу принадлежит более семидесяти
научных работ, посвященных общим проблемам
теоретического естествознания. В их числе книги:
«Основные проблемы теории физической
географии», «Астрогеография», «Теория физической
географии», «География и планеты»,
«Физическая география и наука будущего» и др. Им опубликованы научно-художественные
книги «Очаг жизни», «Молодость древней науки»,
«Чокан Валиханов», «Встречи, которых не было»,
научно-фантастический роман «Пояс жизни»,
серия научно-фантастических повестей «Записки
хроноскописта». Кроме того, И. М. Забелин является автором
сборников повестей и рассказов «Там, где
сходятся тропы», «Зона взрывов», «И не будет
конца. . . », романа «Строители» и трилогии
«Африканские повести» («Листья лофиры», «Через
пороги», «Лунные горы»). Очерки, вошедшие в новый сборник
«Человек и человечество», поднимают сложнейшие
проблемы, к числу которых относятся и многие
«вечные» — человек и природа, искусство и
наука, соотношение человека и человечества,
место и значение человечества в природе, пути его
эволюции, особенности новейшей эволюции
планеты и др. О КУЛЬТУРЕ МЫШЛЕНИЯ
1
Трудно сейчас представить себе, сколько человек
знало о законе тяготения Ньютона, скажем, лет через
десять после опубликования его знаменитой книги
«Математические начала натуральной философии»
(она вышла в свет в 1687 году).
Бесспорно лишь, что
их было очень мало — несколько сотен в лучшем
случае. В начале нынешнего века двух слов, начертанных
на конверте, — «Европа. Эйнштейну» — было
достаточно, чтобы письмо, отправленное из Америки,
нашло автора теории относительности. Глубокое проникновение науки в сознание людей
произошло, в сущности, только в течение последнего
столетия и особенно усилилось в наше время. Произошло— и удивило, причем удивило настолько, что
даже возникли разговоры о ненадобности искусства
в век науки и техники, об отставании «лириков» от
«физиков»... Я не знаю, кого больше поразила
постановка подобной проблемы — представителей
искусства или представителей науки. Для меня лично
начало споров совпало с окончанием десятилетней работы
над монографией, посвященной теоретическим
проблемам естествознания, и, честно говоря, самые спо-
7
pbi повергли в недоумение. Что искусство, как и наука,
играет свою постоянную роль в судьбах
человечества— это казалось азбучной истиной. В свое время Леонардо да Винчи писал, что
«живопись есть наука и законная дочь природы», —
великому итальянцу была свойственна удивительная
цельность мышления, но и для него, разумеется, были
очевидны различия между искусством и наукой, и он
понимал, что заменить искусство наукой так же
невозможно, как и науку искусством. На этом можно было
бы и поставить точку, если бы не появлялись время от
времени чересчур категорически настроенные
инженеры, готовые с узкоцеховой точки зрения отвести
искусству место на задворках, и противостоящие им
милые девушки, с их красивым, но — увы! —
беспомощным лозунгом о ветке сирени в космосе...