Читать онлайн «В свете Истины. Послание Грааля. Том 3»
Автор Абд-ру-шин
царстве они немы, слепы и глухи. Причина этого в том, что земному рассудку, порожденному грубо-вещественным телом, закрыт путь в эфирную вещественность. Будучи привязан к Земле, он вообще не может переступить ее узких пределов.
Сразу же после земной смерти человеческая душа осознает первые последствия своего великого заблуждения. В эфирно-вещественном царстве она оказывается неприспособленной, беспомощной и слабой гораздо более, чем новорожденный младенец на грубо-вещественной Земле. А посему такие души называют тенями. Они, хотя и ощущают свое бытие, но не в состоянии осознать его.
Но оставим в покое глупцов. На этой Земле они знали все лучше всех и именно поэтому наговорили немало вздора. Теперь им пришлось умолкнуть. Мы на уровне предрассветного сумрака! До нас доносится шепот, вполне гармонирующий с обступившим нас бледным сумраком, сквозь который пробиваются неясные очертания холмов, лугов и кустов. Все здесь, и это логично, настроено на предрассветные сумерки, за которыми может последовать пробуждение. Но только может, а вовсе не должно!
Здесь невозможен ни вольный, радостный звук, ни ясный взгляд. Одна лишь сумеречная угнетенность, соответствующая состоянию пребывающих здесь душ. Их движения вялы, они устало плетутся, безучастные ко всему. Но между тем всем им присуща некая тяга к одному и тому же направлению; все они устремлены туда, где вдали едва проступает нежно-розовое мерцание. Предвещая Свет, оно действует подобно сладкому волшебству на души, кажущиеся такими обессиленными. Но они лишь кажутся обессиленными, на самом деле они ленивы духом, а посему их эфирно-вещественные тела слабы.
Розовое мерцание в туманной дали зовет вперед! Вселяя надежду, оно побуждает ускорить движение. В эфирно-вещественных телах крепнет желание добраться до места, откуда исходит это мерцание. Они распрямляются, выражение глаз становится осмысленнее, и они все увереннее устремляются в желаемом направлении.
Последуем же за ними. Число душ вокруг нас множится, все становится подвижнее и отчетливее, говор громче. Шум нарастает, и вот это уже громкое бормотание, в котором мы распознаем слова. Стремящиеся вперед произносят молитвы, беспрерывно, торопливо, как в лихорадке. Толпы становятся все гуще, они не просто продвигаются вперед, они уже толкают друг друга, перед нами скапливаются группы; оттесненные впереди идущими, они снова проталкиваются вперед. Волна прокатывается по скопившейся массе. Это уже не молитвы, а вопли отчаянья, мольбы испуганных, нерешительные требования, тут и там подавленные стенания величайшей безнадежности.
Мы быстро взмываем над борьбой миллионов душ и видим, что перед ними стоит жесткое и холодное препятствие, мешающее шагать вперед. Тщетно бросаются они на него, напрасно орошая его слезами.
Большие, толстые, стоящие вплотную друг к другу колья неумолимо преграждают путь стремящимся вперед!
А розовое мерцание вдали пылает все ярче, все большей страстью разгораются глаза тех, кто избрал его своей целью. Умоляюще простерты руки, все еще судорожно вцепившиеся в четки и под бормотание пропускающие между пальцами одну бусину за другой!
Сразу же после земной смерти человеческая душа осознает первые последствия своего великого заблуждения. В эфирно-вещественном царстве она оказывается неприспособленной, беспомощной и слабой гораздо более, чем новорожденный младенец на грубо-вещественной Земле. А посему такие души называют тенями. Они, хотя и ощущают свое бытие, но не в состоянии осознать его.
Но оставим в покое глупцов. На этой Земле они знали все лучше всех и именно поэтому наговорили немало вздора. Теперь им пришлось умолкнуть. Мы на уровне предрассветного сумрака! До нас доносится шепот, вполне гармонирующий с обступившим нас бледным сумраком, сквозь который пробиваются неясные очертания холмов, лугов и кустов. Все здесь, и это логично, настроено на предрассветные сумерки, за которыми может последовать пробуждение. Но только может, а вовсе не должно!
Здесь невозможен ни вольный, радостный звук, ни ясный взгляд. Одна лишь сумеречная угнетенность, соответствующая состоянию пребывающих здесь душ. Их движения вялы, они устало плетутся, безучастные ко всему. Но между тем всем им присуща некая тяга к одному и тому же направлению; все они устремлены туда, где вдали едва проступает нежно-розовое мерцание. Предвещая Свет, оно действует подобно сладкому волшебству на души, кажущиеся такими обессиленными. Но они лишь кажутся обессиленными, на самом деле они ленивы духом, а посему их эфирно-вещественные тела слабы.
Розовое мерцание в туманной дали зовет вперед! Вселяя надежду, оно побуждает ускорить движение. В эфирно-вещественных телах крепнет желание добраться до места, откуда исходит это мерцание. Они распрямляются, выражение глаз становится осмысленнее, и они все увереннее устремляются в желаемом направлении.
Последуем же за ними. Число душ вокруг нас множится, все становится подвижнее и отчетливее, говор громче. Шум нарастает, и вот это уже громкое бормотание, в котором мы распознаем слова. Стремящиеся вперед произносят молитвы, беспрерывно, торопливо, как в лихорадке. Толпы становятся все гуще, они не просто продвигаются вперед, они уже толкают друг друга, перед нами скапливаются группы; оттесненные впереди идущими, они снова проталкиваются вперед. Волна прокатывается по скопившейся массе. Это уже не молитвы, а вопли отчаянья, мольбы испуганных, нерешительные требования, тут и там подавленные стенания величайшей безнадежности.
Мы быстро взмываем над борьбой миллионов душ и видим, что перед ними стоит жесткое и холодное препятствие, мешающее шагать вперед. Тщетно бросаются они на него, напрасно орошая его слезами.
Большие, толстые, стоящие вплотную друг к другу колья неумолимо преграждают путь стремящимся вперед!
А розовое мерцание вдали пылает все ярче, все большей страстью разгораются глаза тех, кто избрал его своей целью. Умоляюще простерты руки, все еще судорожно вцепившиеся в четки и под бормотание пропускающие между пальцами одну бусину за другой!
