Читать онлайн «В лаборатории смеха»

 лссовля Г ИСТОРИКОВ / ЛИТЕРАТУРНАЯ/ БИБЛИОТЕКА'  А. ВУАИС В лаборатории ИЗДАТЕЛЬСТВО «ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА» М о с к в а 1966 8P2 В 88 Оформление художника Н. КРЫЛОВА 290-66  Чувство юмора — неотъемлемая грань чело­ веческой личности. Значение смеха для людей так велико, что из индивидуального пережива­ ния он вырастает в важнейший социальный фактор. Смех определяет характер многих литера­ турных жанров. В комедии и басне, сатириче­ ском романе и эпиграмме смех писателя — это его идейная позиция, выраженная в конкретно- образной форме, эмоциональный эквивалент авторского отношения к героям. Однако в литературе, как и в жизни, смех смеху рознь. Раздумчивый и непосредственный, добродушный, гневный, уничтожающе-веселый и жалостливый, он меняет свое звучание смот­ ря по тому, каким объектом и какими средст­ вами вызван. Иудушка Головлев с его психо­ логически мотивированным поведением и детализированной речевой характеристикой принципиально отличается как предмет смеха от марионеточных персонажей «Истории одного 5 города»; живописно обрисованный весельчак Сэм Уэллер из «Пиквикского клуба» — от лапу- тянских ученых, встреченных Гулливером. Зато образы лапутян своей внутренней организацией родственны образам градоначальников, а Сэм Уэллер или его противник Джингль вызывают смех такого же «оттенка», как «благородные жулики» О. Генри, персонажи твеновских рас­ сказов или Остап Бендер. Очень показательно, что по своему сатирическому «устройству» ла- путяне и градоначальники, созданные разными авторами в разные эпохи, имеют больше обще­ го, чем те же градоначальники и Иудушка, вышедшие из-под одного пера. Если сходство некоторых образов друг с другом, позволяющее выделить их по «смехово- му» колориту в одну группу, не связано ни с индивидуальной спецификой писательского по­ черка, ни с годом выхода книги, то, очевидно, оно объясняется определенными закономерно­ стями сатирического видения, которые устой­ чиво действуют и вместе с тем постоянно развиваются на протяжении многих столетий. Об этих закономерностях, как они раскрывают­ ся на материале мировой и в особенности со­ ветской сатиры, мы и попытаемся рассказать. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СТАЛ ДЕДУШКОЙ САМОМУ СЕБЕ В конце двадцатых годов получили шумную известность статьи В. Блюма, выступившего с концепцией отмирания сатиры в социалисти­ ческом обществе. «... «Бичующая», «острая» са­ тира у нас не вытанцовалась,— говорил кри­ тик,— это надо признать совершенно открыто, без всякой паники ... И не должна была вытан­ цовываться,— злорадно продолжал он. — Не го­ дится более это орудие для борьбы с одиозными пережитками в нашей государственности и об­ щественности». Ибо едва смех получает «то или другое воплощение, как вступает в силу обоб­ щающий момент сатиры, и сатирик (хочет это­ го или не хочет) гневно произносит: — Вот какой он милый— «их» строй!. . » Теория Блюма встретила решительный от­ пор.