Читать онлайн «Гон спозаранку. Рассказы американских писателей о молодёжи»

Гон спозаранку

рассказы американских писателей о молодежи

Святослав Котенко

Лес за деревьями

«Порушенный лес моей юности» — так написано у Фолкнера. С этой ноты, с того, что «загубившие его люди сами себе отомстят», начинается нынешний сборник рассказов. Сборник, включивший произведения, созданные в последнее двадцатилетие. Горечь и тревога в этих произведениях. Ведь они о новом поколении, о том, что оно наследует и что вносит своего. Наследует очень большую страну, огромные национальные ценности, державу наследует. И все болезни социальные и духовные. Маленького мальчика (в рассказе Стейнбека) настигает, как символ пресловутого «американского образа жизни», жевательная резинка, и никак от нее не отвяжешься, она жует человека.

Молодежь не соглашается с ролью покорного наследника, протестует. И реалистическая литература не педалирует этот протест. Джек Керуак сочувствовал битникам, хотел быть их певцом, но проза его объективно показывает, что бездельная развинченность держит молодых людей как-то помимо жизни, которую они наблюдают. Много жестче анализирует молодежный протест Фланнери О'Коннор: «Когда он заявил родителям, что презирает их идеалы, они понимающе переглянулись… и отец предложил ему небольшую сумму на квартиру. Он отказался, чтобы сохранить независимость, но в глубине души знал: дело не в независимости, просто ему нравится торговать». В поисках независимости герой рассказа «Праздник в Партридже» выдумывает себе героя, образец, но встречает въявь человека, априори восславленного, и то псих, душевнобольной, и никуда тебе не деться от этой самой тяги торговать…

Такая тема, тема родительской вины, общественных болезней, передаваемых по наследству, не единожды звучит в этой книге. Афористически высказана она Норманом Мейлером: «Их считают счастливейшей парой в городке.

Только вот дети у них все умирают и умирают». Суровая эта мысль о нежизнеспособности потомства резко звучит у Доналда Бартелма — устроители лихой политической демонстрации сами сознаются: «красноречие — единственная наша надежда», конкретного понимания жизни и путей ее переустройства они не обрели. Показательна творческая судьба самого Бартелма — здесь напечатан один из первых его рассказов, а теперь он писатель разрекламированный, и хвала ему возносится за уход в чистый модернизм…

Но в большой стране и большая литература. Очень разная жизнь и очень разные на нее воззрения. И рядом с горечью — надежда. Не только болезни, но и моральное здоровье. Чистота юношеских исканий. Читаем «Конни», «Губку», «Простую арифметику» — их герои смолоду тянутся к искренности чувств, к честной самостоятельности, обретая человеческое достоинство и собственное понимание жизни.

Таковы и герои Курта Воннегута, описанные светло, гуманистически, с верою в молодое поколение. Да, есть вера и надежда, есть оптимизм. Однако (где-то даже исподволь) реалистическая литература зримо отображает то, что настоящие ценности и перспективы нации рождаются и живут вне и вопреки капиталистическому укладу, буржуазному мировоззрению. Демократическая традиция, народность — в них опора оптимизма. Как бы ни были разительны социально-политические уродства.