Читать онлайн «Борис Виан. Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. Осень в Пекине. Пена дней. Мурашки»
Автор Борис Виан
Борис Виан
Осень в Пекине
Информация о книге
Б Б К 84. 4 ФРА В 41
Серия «Вершины» основана в 1994 году
Составление
Редактор
Комментарии
Художники
В художественном оформлении использованы художественные фотографии
Издание осуществлено в рамках программы поддержки издательской деятельности «СКОВОРОДА» при содействии Посольства Франции в Украине
Виан Б. В 41 Сердцедер: Романы: Пер. с фр. / Сост. М. Аннинской; Коммент. М. Аннинской, Ж. Петивера; Худож. М. Квитка, О. Квитка. — Харьков: Фолио, 1998. — 480 с. — (Вершины).
966-03-0440-4
В книгу известного французского писателя последней трети XX века Бориса Виана вошли произведения, свидетельствующие о писательской изобретательности автора, богатстве его творческой фантазии.
© М. Аннинская, составление, 1998
© М. Аннинская, Ж. Петнвер Комментарии, 1998
© М. Квитка, О. Квнтка, С. Солонский. Художественное оформление, 1998
© Издательство «Фолио», текст на русском языке, марка серии. 1998
ISВN 966-03-0440-4
A
Лица, не изучившие данного вопроса, могут позволить ввести себя в заблуждение...
Амадис Дюдю не слишком уверенно шагал по узенькой улочке, являвшей собой самый длинный из наикратчайших путей к остановке 975-го автобуса. Ему приходилось ежедневно отдавать кондуктору три с половиной билетика, чтобы спрыгивать с подножки на ходу между остановками. Амадис пощупал жилетный карман, определяя, хватит ли билетов. Пожалуй, хватит. На мусорной куче сидела птица и, барабаня клювом по трем консервным банкам, выводила начало русской «Дубинушки». Амадис остановился. Птица взяла фальшивую ноту и, злобно ругаясь сквозь стиснутый клюв нехорошими птичьими словами, снялась и полетела прочь. Амадис двинулся дальше, насвистывая продолжение мелодии, но тоже сфальшивил и разразился бранью.
Светило солнце — так, кое-где. Во всяком случае, перед Дюдю улица сияла нежным светом, отраженным в жирной, скользкой мостовой. Только он все равно не мог этого видеть: улица поворачивала сначала направо, потом налево. На порогах, поводя неохватными рыхлыми прелестями, вырастали женщины с помойными ведрами в руках; их пеньюары распахивались над впечатляющим отсутствием добродетели. Женщины вытряхивали мусор себе под ноги и все разом принимались колотить по днищу. Заслышав барабанную дробь, Амадис привычно подстроился в такт. Он потому и любил эту улочку, что она напоминала ему военную службу с америкашками, когда все обжирались арахисовой пастой в жестяных банках, вроде тех, по которым долбила птица; только банки были побольше. Мусор, вываливаясь из ведер, поднимал тучи пыли, но Амадису это нравилось, потому что сразу становились видны солнечные лучи. Он поравнялся с красным фонарем на большом здании под номером шесть, где в целях конспирации жили переодетые полицейские. (На самом деле это был комиссариат; а чтобы кто чего не подумал, на ближайший бордель повесили фонарь синего цвета. ) Красный фонарь был ориентиром, по которому Амадис определил, что время приближается к восьми двадцати девяти. Значит, до автобусной остановки еще минута, что равняется шестидесяти шагам — по секунде каждый. Но он делал пять шагов каждые четыре секунды... Расчеты оказались столь сложны, что вскоре растворились в его мозгу и были впоследствии выведены из организма вместе с мочой, звонко заструившейся в фарфоровую белизну унитаза. Впрочем, это произошло много позже.
