Ключик
Галина Чередий
ПРОЛОГ.
— Ну, кто следующий? — похабно ощерил желтые кривые зубы здоровенный мужик, демонстративно застегивая ширинку. — Я её как раз усмирил, больше не дергается! Давно я таких холеных сучек не трахал.
На его плече отчетливо была видна татуировка, указывающая на принадлежность к одной из многочисленных уличных банд.
— Да ты такой, как она, в жизни не имел. Только потаскух и утюжил! — заржал другой, направляясь в ту комнату, из которой только вышел первый.
Через минуту он вылетел обратно.
— Твою мать, ублюдок, ты её прикончил! — заорал он.
— Да ладно! Я только чуть придушил, чтобы не дергалась и не вопила! Посмотри лучше, — огрызнулся первый.
— Чего мне смотреть, я что, мертвых баб не видел? Она мертвее не бывает! Ты, урод криворукий, мне весь кайф обломал! Я тебя, сука, покалечу! — бесился второй бандит.
— Чего вы тут вопите? — вошел привлеченный шумом лидер банды.
— Этот ушлепок криворукий придушил телку, а я её поиметь не успел!
— Ну, придушил и придушил, кончайте тут орать, пока нас федералы не накрыли. Берите все барахло и давайте валить!
В этот момент из комнаты, где лежало тело женщины, раздалось тихое хныканье и попискивание.
— Ну вот, а ты говоришь, придушил! — усмехнулся желтозубый.
Обиженный бандит сунулся обратно.
— Твою ж! Тут ребенок! Как вы его не заметили вообще?
— А он нам нужен? — огрызнулся амбал. — Сейчас младенца не вывезти из города на продажу, кругом заграждения!
— Ну, мля, жалко же! — неуверенно ответил мужчина, так и не показываясь остальным.
Главарь размашистым шагом вошел в комнату и безразлично переступил через распростертое на полу тело растерзанной молодой женщины.
— Пошли, Лысый! Чего ты застрял?! — рявкнул он.
Он застал члена своей банды уставившимся на лежащего в колыбели младенца. Большие лучистые глаза малышки переходили с одного жуткого мужчины на другого.
— Черт, ну и взгляд, — лидер банды невольно передернулся. — Что это еще за херня такая?
— Ты тоже заметил? — удивительно тихо спросил первый. — Такое чувство, что тебя наизнанку выворачивает. Аж мурашки по коже.
— Давай, на хер, валим отсюда, — главарь тоже непроизвольно понизил голос.
— Но если бросим, она наверняка помрет, пока спасатели придут, — неуверенно возразил первый.
— И что? Что нам с этим делать предлагаешь? Пойти к полицейским и сказать, что мы оттрахали и прикончили её мамашу, поэтому хотим пристроить это отродье в добрые руки? — если мужчина и хотел звучать зло, то у него не слишком получалось под этим лучистым детским взглядом. — Но если хочешь возиться, то бери её сам и тащи! Только не вздумай нас всех запалить.
Главарь, сделав над собой усилие, развернулся и буквально сбежал из комнаты.
Пять лет спустя.
— С чего вы взяли, что эта девчонка заслуживает нашего внимания, брат? Она выглядит совершено обыкновенной.
«Разве только поразительно красивой» — подумал огромный мужчина, одетый в ярко синюю форму с необычными серебряными нашивками.
Девочка примерно пяти лет повернулась в его сторону и посмотрела на него огромными глазищами цвета великолепного желтого топаза, искристыми, словно идеально ограненные кристаллы. Мужчина невольно вздрогнул. От этого взгляда словно открывалось что-то глубоко внутри. Какая-то дверь, в которую ни у кого не было доступа уже много-много лет. Золотисто-каштановые, чуть завитые на концах волосы растрепались из косички и обрамляли бледненькое личико с очень тонкими, буквально филигранными чертами. Яркое полуденное солнце играло этими непослушными завитками, придавая им тысячу сверкающих оттенков. Одета девочка была в бывшее когда-то, видимо, голубым, а теперь неопределенного цвета застиранное платьице, знавшее наверняка немало обладателей, которое было ей немного велико.