Читать онлайн «Стихотворения»

Автор Николай Зиновьев

Николай Зиновьев. Избранное

ОТ ИЗДАТЕЛЯ

  Поэзия — это все-таки ещё и волшебная игра.

А если обнаружили мы себя на краю бездны, и лю­бая игра уже воспринимается нами как песня поте­рявшей рассудок Офелии, то — какою должна быть наша поэзия?

Видимо, такою, как у Николая Зиновьева:

Как ликует заграница

И от счастья воет воем,

Что мы встали на колени.

А мы встали на колени

Помолиться перед боем.

   Эти и многие другие стихи поэта разлетелись по всей России гораздо быстрее, чем его книги. Потому что он появился в литературе, как вспышка молнии — давно ожидаемая и вдруг высветившая из мучительной тьмы цельный и необыкновенно внятный образ нашего русского мироздания.

   Его краткие, словно в граните высеченные, стихот­ворения не только ранят и обжигают, но и пробужда­ют, окрыляют. Потому что в них заключена не только красота поэтического слова, а еще и красота той рус­с кой души, которой уже сам враг рода человеческого бро­сил свой вызов. И это вслед за Николаем Зиновьевым мы теперь можем друг другу вымолвить:

Друзья, давайте созвонимся,

Как храмы...

   И это сберегающий в себе образ и подобие Божие рус­ский человек даже в свой самый горький час может вот так вдруг прозреть:

Не понимаю, что творится.

Во имя благостных идей

Ложь торжествует, блуд ярится...

Махнуть рукой, как говорится?

Но как же мне потом креститься

Рукой, махнувшей на людей?. .

    Непросто было составить из всего написанного Н. Зи­новьевым «Избранное». Приходилось снова и снова сопе­реживать воистину страдающей душе поэта и, одно­временно, исполнять роль холодного оценщика...

   Но — разве сама поэзия рождается не из преодоления вечного противоречия между строгими канонами ремес­ла и живою душой поэта ?

Николай ДОРОШЕНКО

  

***

В степи, покрытой пылью бренной,

Сидел и плакал человек.

А мимо шел Творец Вселенной.

Остановившись, он изрек:

«Я друг униженных и бедных,

Я всех убогих берегу,

Я знаю много слов заветных.

Я есмь твой Бог. Я все могу.

Меня печалит вид твой грустный,

Какой бедою ты тесним ?»

И человек сказал: «Я—русский»,

И Бог заплакал вместе с ним.

I. «Не умирай, моя страна...

»

* * *

Спустился тихий вечер летний,

И только там лишь плеск волны,

Где загорелые, как негры,

Таскают бредень пацаны.

А вон тот луг, где сено косим.

Вон балка, где коров пасем.

... Прозрачным крылышком стрекозьим

Печать бессмертия на всем.

* * *

Или с речки дохнуло прохладой,

Или пряно пахнуло кугой?. .

С луговины станичное стадо

Плавно тронулось пыльной рекой.

Видишь, дали дымятся багрово.

Видишь, облако в той стороне,

Как набухшее вымя коровы,

Волочится по теплой стерне.

  

* * *

Солнце светит. Сердце бьется.

Вон сугроб сползает в тень.

Вон синица бликом солнца

По ветвям снует весь день.

А подальше — там осина,

Шест скворечни, — вот дела! —

Словно мать младенца-сына

Прямо к солнцу подняла.

Бродит зимний ветер в кронах,

А в корнях — весенний зуд...

И сугробы в тень, как брови

С удивлением, ползут.

  

* * *

Еле слышно часы

На запястье стучат.

От рассветной росы

Дальний луг серебрится.

Хрипло цапли кричат,

В ряске рыбы молчат...

Всё же стоило, братцы, родиться.