Читать онлайн «Звезда из фольги»
Автор Ира Исида
Звезда из фольги
Когда активизировались студенческие движения, антагонизм группировок вылился в многочисленные стычки с применением насилия. Это во многом было вызвано гипертрофированным чувством справедливости и переизбытком общения. С тех пор прошло уже лет двадцать, и, осознав свою беспомощность перед хрупкостью человеческих отношений и тем, что мир изменить невозможно, люди один за другим стали скрываться от общества в своих комнатах, словно в камерах-одиночках.
Я и сам в студенческие годы переболел легкой формой антропофобии и чуть не стал хикикомори, поэтому хорошо понимаю их чувства. У тех, кто живет в затворничестве, искажается восприятие действительности. Бывает, что окружающие представляются честными людьми, а уже в следующее мгновение они кажутся в высшей степени неискренними. Хикикомори чувствуют, что мир безгранично жесток и для них в нем места нет.
Однако все это — не более чем игра их болезненного воображения. Обычно мы проецируем свои страхи на других. Смотрим на людей, смотрим на мир; и то, что мы видим, — это всегда мы сами, наш собственный образ. Мне хотелось бы, чтобы и вы смогли преодолеть свой страх перед обществом и увидеть в этом мире не только себя.
Он перестал выходить из своей комнаты в форме неправильного семиугольника зимой, на третьем курсе. Первое, что он сделал, — прикрепил к алюминиевой раме своего окна пленку с изображением ночного неба, которую купил в магазине «Сделай сам». Его комната находилась в угловой части многоэтажного дома, выходила окнами на проспект, и светившее с юга солнце весь день заливало ее ярким светом.
Он остался доволен результатом: теперь за окном всегда стояла ночь. Еще оставалась уйма времени до ужина, но он улегся в постель.
Отныне, если он хотел спать, он мог спать сколько вздумается. Он спал по восемнадцать часов в сутки, а когда бодрствовал — отсутствующим взглядом смотрел на окно с изображением ночного неба. Так началось его затворничество.Первую неделю родители не обращали особого внимания на то, что он никуда не выходит. Он был единственным ребёнком, с самых ранних лет любил одиночество, с головой уходил в свои игры. Учеба давалась ему легко; по-видимому, он был весьма неглуп, и здравый смысл был ему не чужд. Родители думали, что он просто впал в небольшую депрессию, которая часто бывает в переходном возрасте, и, когда она пройдет, сын сам откроет дверь. Но вопреки их ожиданиям даже спустя месяц белая дверь его комнаты так и не открылась.
Отец был занят на работе, и первым, кто попытался его вразумить, была мать. Мать, в волосах которой уже стала заметна седина, положила перед тонкой дверью подушечку для сиденья и заговорила о прошлом, обстоятельно пересказывая свои воспоминания о нем. О том, как с самого рождения он был на редкость красивым ребенком, притягивая к себе всеобщее внимание. О том, как в детсадовском возрасте он был слабеньким и часто простужался. О том, каким умненьким и смышленым он был в начальной школе.
