Сергей Галиуллин
Чувство вины и легкие наркотики
я не был никогда экзистенциальным поэтом,
и здесь говорить, пожалуй, будулишь о своей любви к тебе. я хочу провести с тобою лето,зимовать мешают мои простуды,мы уедем в какой-нибудь коктебель. или другую гористо-морскую местность. совершать прогулки, студить затылкина террасе нерусское пить вино. я когда-нибудь обрету известность,собирая твои кивки и ухмылки,превращая их маленькое кино. перед титрами пауза, музыка виснет,на экране затем бесконечно долгопролетают буквы, труба гудит. мне очень нравится, что ты в моей жизнизанимаешь места не больше осколка,который заблудился в моей груди. Мы встречаемся в месяц раз, в опустевшем баре,
Ближе к полночи, ближе к стойке, ближе к луне,Худощавый мальчик играет нам на гитаре,Слишком много вина в бокале и водки во мне. Мы встречаемся в месяц раз, мы не можем чаще,Слишком старые, слабые наши с тобой сердца,Плюс при горечи одинокого месяца слащеЭти встречи с началом, но без конца. Мы встречаемся в месяц раз, мы гордимся этим,Мы герои красиво снятых кинокартин,Мы юны и пьяны и предельно опасны как дети,По ночам отдающие камни стеклу витрин. Мы встречаемся в месяц раз, так до самой смерти,До тоннеля без яркого света в самом конце,Только мальчик с гитарой будет хранить в конвертеФотографию нашу и печаль на лице. что-то не спится стиральной машине,
одолевают страхи большиеи малые, белые и деликатные,черные и с цветными пятнами. как тяжело машине, паршиво,вещи внутри непонятные, вшивые,вертятся, сушатся, море режимов,самое страшное – вещи чужие,нет у машины даже носка,обуревает машину тоска. смотрит на стены в кафельной плитке,месяц работы как годы отсидки,крутит и вертит, скулит и стенает. хуже живет только щетка зубная. и дыра в затылке (проем двери),
с номерком браслет, ты себе бери,а ему надевай на запястье свой,и беги лесами, пока простой.
и пока заряжают, считают, пьют,умирают, спасают, баклуши бьют,на опушке леса сорвешь берет,закопаешь, как будто тебя и нет. похоронка в город твой, а ему,потерявшему всю семью, к чемупохоронка? смотри сбежал,не заметили, что же ты дрожал. пропивая память в дурном кафе,что за город? какой-нибудь санта-фе. обещаешь себе написать про войну,там не будет намека на глубину,только крик (каждый крик – тишины стена),я меняю свои имена (на!). ты идешь на войну имена менять,в каждой бойне остаются в теняхубитых частички твоей души,перемена миров – ты так решил. и бежишь от себя босиком с мешкомбраслетов (с запястья тащил тайком). неудачника видно по почерку, по волосам в носу,
он несет свою спину, как будто бревно несутна субботнике двое с лениным, трое с лениным. листопад. неудачника защищает от мира собственный ад. или собственный рай, все равно исправить нельзяничего, и гладишь спину улыбчивого кота. исчезают под утро воображаемые друзья,и еще обидней – исчезают буквы с листа. завтра наступит лето, но это
не так уж важно, если купить билеты(заранее) до края света,а дальше по тонкой тропке за край. а там можно крушить буфетыс вишневым вареньем,сворачивать сигареты из иноземных трав,водить облака при себе не имея прав. если наступит лето, то каждый прав.
