Владимир Любицкий
Век годами не измерить
© Владимир Любицкий, 2015
Где-то на той войне…
Киноповесть
По улицам Владивостока мчится такси. Мчится – это, конечно, сильно сказано: время утреннее, час пик, и водитель, человек, по всему видно – опытный, всё же с трудом находит возможность маневрировать в потоке машин. Пассажир на соседнем сиденье, мужчина преклонных лет, совершенно седой, но с пышной, красивой шевелюрой, то и дело поглядывает на часы. Он очень волнуется и едва воздерживается от понуканий, но с явной досадой провожает взглядом машины, которым удается изредка обгонять такси.
В этот момент картинка перед ним как бы раздваивается: справа – всё тот же поток машин, а слева – тоже улица Владивостока, но не сегодняшняя, а много лет назад – солнечным вечером 22 июня 1941 года. По ней стремглав бежит матрос – будто наперегонки с этим нынешним потоком автомобилей. Но там над бухтой Золотой Рог разносится острый, пронзительный звук боевой тревоги. Матрос изо всех сил несется по улице, люди, спокойно гуляющие по набережной, с улыбкой уступают ему дорогу и провожают понимающими взглядами: в городе, где каждый живет морем, никому не надо объяснять, что такое сигнал тревоги.
Но на лицах тревоги нет: разница с Москвой по времени – семь часов, и никто еще не знает, что случилось в стране и в мире…Улучив момент, водитель взглянул на пассажира и улыбнулся:
– Не волнуйся, отец, теперь успеем, – он совершает очередной удачный маневр и в такт своим движениям приговаривает слова старой детской песенки: – Якоря мы… поднимем… вот так!. . Паруса мы… поставим… вот так!. . Веселее, моряк!. . Веселее, моряк!. . Делай так!. . Делай так!. . И вот так!. .