Алан Кубатиев
Жертвуйте на построение рая
На исходе августа зазвенел звонок. Бурангулов при этом глубоко спал. Потому что было почти семь. Он же вставал почти в девять. Затем приходил на работу почти в одиннадцать, потому что полагалось почти в полвосьмого. Ему несколько раз указывали на это, но он всегда уверял, что на это согласен и надо искоренять. Но не искоренял. Потому что ему верили.
Пока туда звонили, Бурангулов поднимался. Когда звонить перестали, и он перестал и разместился обратно. Ему позвонили опять. Но он уже абсолютно раздумал и потому не вставал. А он ошибался. Потому что звонили всерьез.
Через одну с лишним секунду с ужасным звуком выпала у него дверь, всмятку убила кошку и напугала даже детей соседей, которые не боялись ничего. То есть дети. Вообще звуком Бурангулова разбудило, но совсем встать он не успел. Потому что ему дали по морде, в силу чего он упал обратно. Дали здорово, хотя с умом. Не разбив почти ничего или только размозжив немножко сверху. Позже он различил, что дали ему трое в костюмах, из которых один как раз давал, второй стоял примеряясь, а третий, то есть явно вообще-то первый, стоял и учитывал. Бурангулов не стал узнавать, за что, потому что они были в костюмах, и тоже спросил одеться. Чтобы не выделяться наружным видом и не наклали опять. Одеться ему как раз охотно позволили. Потом прошли с ним по расшибленной двери и спустились в высококачественный автомобиль.
Тут Бурангулов осознал, что он пропал.Пока его провозили по разным улицам, он мысленно прощался с каждой, мысленно вспоминая, что и как переживал на них. Увлекся этим делом так, что ничего не мог вспомнить и пропустил миг выезда за город. А миг произошел — где-то за Кара-Кол басом или Буза-Базаром, или потом, или раньше. Третий, но явно первый по званию объяснил Бурангулову, что сейчас они дадут ему по голове, как того требуют вопросы государственной тайны, то есть хранения. Бурангулов — теперь можно откровенно сказать, что его звали Ажбек — затосковал, и это отразилось у него на лице. Третий-Первый посмотрел на его лицо и сказал: нет, это воздействует на его талант. Лучше заклеим-ка ему глаза. Ажбек обрадовался и решил, что имеет дело с лучшими в своей профессии. Тут они сунули руки в карманы, достали жевательную резинку и начали ее разжевывать. Для Ажбека. Ну так сказали. Он сказал: можно я сам? Третий-Первый разъяснил: нет, потому что это спецрезинка и жуется она строго по инструкции. Разжевав, они успели заклеить Ажбеку только правый глаз, и то до половины. Потому что шофер свернул автомобиль в какой-то двор и злобно сказал: «Приехали». Третий-Первый наорал на двоих за пассивное жевание, но делать было уже нечего и пришлось выходить. Трое провели Бурангулова в дом, где его уже дожидались всякие люди, которых он еще не видел. Они тоже были в костюмах, но некоторые толстые, уверенные, в усах и зорко смотрели на него. Вряд ли это было за опоздания на работу. Похож, сказал один из ждавших. Начнем, сказал другой из ждавших. Вы кто, сказал Седьмой-Из-Ждавших.