Читать онлайн «Рене Генон: премудрость посвящения»

ENIGMA

УДК 141Генон Р.

ББК 87. 3(4Фра)6-8Генон Р М 52

Мероз, Люсьен

Рене Генон. Премудрость посвящения = Rene Guenon. Ou la sagesse initiatique / Люсьен Мероз; пер. с фр. Н. Н. Зубкова. — М. : ЭНИГМА, 2013. — 240 с. : ил. — (Incognito). — Парад, тит. л. фр.

ISBN 978-5-94698-108-8

Эта книга представляет собой взгляд христианского историка-философа на доктрину Рене Генона (1886— 1951), главным делом жизни которого стали труды о духовной Традиции и в духе Традиции. Автор знакомит читателя с событиями жизни Генона и, главным образом, с его идеями.

© В. Серебряков, оформление, 2013 © Издательство «Энигма», 2013 ISBN 978-5-94698-108-8 © Издательство «ОДДИ-Стиль», 2013

СОДЕРЖАНИЕ

Часть первая

Персоналии (сост. О. Фомин) ...

Предуведомление

Перечитывая "Жизнь двенадцати Цезарей! ("которая была нашей священной книгой в молодости и осталась ей в зрелости"), Анри де Монтерлан заметил: «Тиберий мне весьма интересен только потому, что перешел из крайности в крайность. Точно так же Юлиан стал из христианина антихристианином, Дон Жуан из безбожного распутника — набожным человеком, и то же было еще со многими из тех, кто привлекает людское воображение».

Рене Генон, хотя он перешел из христианства в ислам и часть своей жизни провел на французской земле, а часть — в песках Египта, принадлежит как раз к тем немногим, кто противостоит этой концепции человека «разнообразного и текучего», о котором писал еще и Толстой: «Человек течет, и в нем есть все возможности: был глуп, стал умен, был зол, стал добр, и наоборот. В этом величие человека». Но богатству такой жизни, которая бросается из крайности в крайность, переменяется, изменяет сама себе, чтобы изведать все повороты, можно предпочесть и такую, что развивается и расширяется вдоль прямой линии, а величие человека доказывает подчинением всех его возможностей требованиям превосходящего его Абсолюта.

Самое первое из этих требований — всецелый, бесповоротный выбор, отдача себя тому, что больше тебя, любовь к истине ради нее самой, какой бы суровой и неудобной она ни была.

В 1943 году, повествуя в своем «Дневнике» о знакомстве с сочинениями Рене Генона, Андре Жид написал фразу, которую часто цитируют: «Что было бы со мной, если бы я натолкнулся на них в юности, когда погружался в "Наставление к блаженной жизни” и покорно, как только мог, внимал поучениям Фихте?» Кажется, он на миг заколебался, соблазненный строгостью этой мысли, столь отличной от его собственной. В разговоре, переданном Анри Боско, Жид сказал еще: «Если Генон прав — ну, тогда все, что я написал, терпит крах». Ну да, можно было бы возразить ему, но тогда крах терпит еще и Монтень, и еще многие, а значит, «вы рухнете в прекрасной компании, да на самом деле и не рухнете вовсе».

С одной стороны, Жид признается: «Я ничего, совершенно ничего не могу возразить на то, что пишет Генон. Все это неопровержимо». Он не был в достаточной мере метафизиком, чтобы найти трещину в этой «непробиваемой броне», как выразился г-н Вальсан, ученик Генона исламского толка. Но Жид слишком хорошо помнил «Яства земные», помнил свою любовь к вещам конкретным, с ясными, четко обрисованными контурами, свое желание все выбирать и ни на чем в конечном счете не остановиться, чтобы не встать на сторону Монтерлана. Его пугает абсолютный выбор Генона и, может быть, еще больше — тот Абсолют, который он выбрал: «Лишь существа определенные, преходящая тварь интересует меня и возбуждает во мне любовь, а не Бытие, не Существо вечное, беспредельное. Я желаю вовсе не потеряться в нем, а, напротив, сохранить себя, пока живу».