Читать онлайн «Жизнь Арцеулова»

Марк Галлай

Жизнь Арцеулова

ДОРОГА ВВЕРХ — ПЕРВЫЕ МЕТРЫ

Счастлив человек, который, оглядываясь на прожитые годы, видит, что ему удалось хотя бы раз оказаться в роли первооткрывателя, сказать своё собственное новое, веское слово в деле, которому он посвятил жизнь. Среди таких счастливцев герой этой повести Константин Константинович Арцеулов, стоявший у истоков нескольких первостепенно важных линий в борьбе человека за овладение воздушным пространством.

Он был первым в укрощении штопора, в лётных испытаниях самолётов-истребителей оригинальных советских конструкций, в заложении основ массового планеризма в нашей стране. Был одним из первых в аэрофотосъёмке, в проведении ледовых разведок…

Он был не только выдающимся лётчиком и интересным, самобытным конструктором, но и прекрасным художником — лишнее подтверждение известного изречения: «Если человек талантлив, то это редко проявляется лишь в чем-нибудь одном».

Многое, очень многое сделал этот человек в своей жизни.

Но все же главное свершение, о котором неизменно вспоминает каждый авиатор, когда заходит речь об Арцеулове, — это, конечно, штопор. Недаром почти все статьи и очерки, посвящённые Константину Константиновичу, озаглавлены: «Победитель штопора», «Первый штопор», «Как был покорён штопор»…

Штопор!. . Он стал истинным бичом молодой, едва вступившей во второе десятилетие своего существования авиации!

Одну за другой уносило свои жертвы это новое страшное явление (правда, что тогда в авиации было не новое!).

Стоило пилоту чуть-чуть ошибиться — потерять каких-нибудь несколько километров в час скорости ниже минимально допустимой или на йоту резче, чем нужно, отклонить руль — и самолёт, свалившись на крыло, переходил в падение. При этом падал чаще всего не как-нибудь, не беспорядочно, а выполняя одну и ту же смертельную фигуру: устремив нос к земле и вращаясь, будто ввинчиваясь в воздух по вертикали вниз.

Отсюда и название — штопор.

Остряки, которых уже тогда хватало в авиации, не преминули отметить, что вряд ли случайны для их родной корпорации такие названия фигур, как, например, «бочка» или теперь вот — штопор. Однако очень скоро подшучивать над штопором бросили, не до того стало…

Выводить самолёт из штопора никто не умел… Так он и падал, вращаясь, до самой земли.

В живых, отделавшись тяжкими травмами, оставались после этого немногие. Они-то и рассказали, что в штопоре рули делаются совершенно неэффективными — води ручкой управления и педалями как хочешь, все равно ни малейшего влияния на поведение самолёта это не оказывает. И привычное живое, упругое противодействие воздушного потока на ручке пропадает — рули свободно хлопают, будто в пустоте. А что ещё есть в распоряжении лётчика для управления самолётом, кроме рулей? Ничего!

Все более укреплялось общее мнение: вывод из штопора невозможен. И попавший в него лётчик может уверенно считать себя покойником.

Штопор — это смерть!

И практика полётов, к несчастью, подтверждала это мрачное убеждение. Едва ли не каждый раз, когда самолёт попадал в штопор, дело кончалось могилой с крестом из двух поставленных под углом друг к другу пропеллеров. Их немало, таких могил, на наших старых кладбищах.