Читать онлайн «Избранное. Репортаж с петлей на шее. Статьи. Письма. Мы - зерна в земле»

Автор Юлиус Фучик

РЕПОРТАЖ С ПЕТЛЕЙ НА ШЕЕ

ДА,Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ БЫЛИ ЗАБЫТЫ

ТОВАРИЩИ, КОТОРЫЕ ПОГИБЛИ,

ЧЕСТНО И МУЖЕСТВЕННО СРАЖАЯСЬ НА ВОЛЕ

ИЛИ В ТЮРЬМЕ. И НЕ ХОЧУ ТАКЖЕ,

ЧТОБЫ ПОЗАБЫЛИ ТЕХ ИЗ ОСТАВШИХСЯ В ЖИВЫХ,

КТО СТОЛЬ ЖЕ ЧЕСТНО И МУЖЕСТВЕННО

ПОМОГАЛ НАМ В САМЫЕ ТЯЖЕЛЫЕ ЧАСЫ.

ГЛАВА I. ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЧАСА

Без пяти десять. Чудесный теплый весенний вечер 24 апреля 1942 года.

Я тороплюсь, насколько это возможно для почтенного, прихрамывающего господина, которого я изображаю, – тороплюсь, чтобы поспеть к Елинекам до того, как запрут подъезд на ночь. Там ждет меня мой «адъютант» Мирек. Я знаю, что на этот раз он не сообщит мне ничего важного, мне тоже нечего ему сказать, но не прийти на условленное свидание – значит вызвать переполох, а главное, мне не хочется доставлять напрасное беспокойство двум добрым душам, хозяевам квартиры.

Мне радушно предлагают чашку чаю. Мирек давно пришел, а с ним и супруги Фрид. Опять неосторожность.

– Товарищи, рад вас видеть, но не так, не всех сразу. Это прямая дорога в тюрьму и на смерть. Или соблюдайте правила конспирации, или бросайте работу, иначе вы подвергаете опасности себя и других. Поняли?

– Поняли.

– Что вы мне принесли?

– Майский номер «Руде право».

– Отлично. У тебя что, Мирек?

– Да ничего нового. Работа идет хорошо…

– Ладно. Всё. Увидимся после Первого мая. Я дам знать. И до свиданья!

– Еще чашечку чаю?

– Нет, нет, пани Елинкова, нас здесь слишком много.

– Ну одну чашечку, прошу вас!

Из чашки с горячим чаем поднимается пар Кто-то звонит.

Сейчас, ночью? Кто бы это мог быть? Гости не из терпеливых.

Колотят в дверь:

– Откройте! Полиция!

– К окнам, скорее! Спасайтесь! У меня револьвер, я прикрою ваше бегство.

Поздно! Подокнами гестаповцы, они целятся из револьверов в комнаты. Через сорванную с петель входную дверь гестаповцы врываются в кухню, потом в комнату. Один, два, три… девять человек. Они не видят меня, я стою в углу за распахнутой дверью, у них за спиной. Могу отсюда стрелять беспрепятственно. Но девять револьверов наведено на двух женщин и трех безоружных мужчин. Если я выстрелю, погибнут прежде всего они. Если застрелиться самому, они все равно станут жертвой поднявшейся стрельбы. Если я не буду стрелять, они посидят полгода или год до восстания, которое их освободит. Только Миреку и мне не спастись, нас будут мучить… От меня ничего не добьются, а от Мирека? Человек, который сражался в Испании, два года пробыл в концентрационном лагере во Франции и во время войны нелегально пробрался оттуда в Прагу, – нет, такой не подведет. У меня две секунды на размышление. Или, может быть, три?

Мой выстрел ничем не поможет, я лишь избавлюсь от пыток, но зато напрасно пожертвую жизнью четырех товарищей. Так? Да. Решено.

Я выхожу из укрытия.

– А-а, еще один!

Удар по лицу. Таким ударом можно уложить на месте.

Второй удар. Третий.

Так я себе это и представлял.

Образцово прибранная квартира превращается в груду перевернутой мебели и осколков. Снова бьют кулаками.