Владислав КРАПИВИН
ГОЛУБЯТНЯ НА ЖЕЛТОЙ ПОЛЯНЕ
ГОЛУБЯТНЯ В ОРЕХОВЕ
Вступление
ОДИН И ЧЕТЫРЕ
Был, видимо, июнь. У цирка цвели кусты жёлтой акации. Алька, не вставая со скамьи, дотянулся до ветки, сорвал похожий на ушастого зверька цветок, сунул в рот. Сладко зажмурился.
Тик посмотрел на Альку и сделал то же самое.
– Травоядные, – сказала Данка.
Тогда и Чита, не отрываясь от книги, добыл себе цветочек.
Яр вспомнил, отчетливо вспомнил, как всасывается в язык сладковатый, с травянистым запахом лета сок. Виновато посмотрел на Данку и тоже потянулся к ветке. Данка сделала вид, что не заметила.
Яр осторожно раскусил корешок цветка, тихонько засмеялся и закрыл глаза. Он отчетливо услышал голос мамы: "Яська, опять ты жуёшь эту зелень! Ты превратишься в верблюда".
"Ещё немного, и я вспомню мамино лицо", – подумал Яр.
В сквере было шумно. До утреннего представления оставалось минут сорок, в цирк пока никто не спешил. Мальчишки и девчонки играли в прятки и догонялки. Кто-то смеялся, кто-то кричал: "Это не по правилам, пускай теперь Сашка ищет!" Щёлкали пистонные пистолеты. Перебивали и путали друг друга считалки.
Вот знакомая:
Вот незнакомая:
Яр вспомнил, как он, зажмурившись и прижавшись лбом к забору, торопил приятелей: «Раз-два-три-четыре-пять: я иду искать! Кто не спрятался – я не виноват!» Та-та-та-та! – разлетался топот подошв. Разбегутся, притаятся. И тихо во дворе, как на пустой планете…
Не надо про планеты.
Надо сидеть и радоваться подарку судьбы. Лету. Вот этим голосам и смеху…
Кто-то радуется, а кто-то не очень. Вон курчавый пацанёнок в клетчатом костюмчике поссорился с мальчишками.
Они кричат:– Не видишь, что ли, нас уже четверо!
– Ну и что? Никто же не узнает! – обиженно доказывает он.
– Ненормальный какой-то! Иди один, а то получишь!
Ребята убежали, а курчавый мальчишка надулся и так сердито сунул в кармашки кулаки, что весь его жёлто-синий костюмчик смялся и скособочился.
Яр пожалел мальчишку, как самого себя. Когда он был маленький, его, случалось, тоже не брали в компанию…
Алька забрался на спинку скамьи, балансировал на ней и рвал с куста цветки покрупнее.
– Сядь, – сказала Данка. – Свалишься и весь извозишься.
– Щас… – Алька прыгнул, зацепил Читу. – Ой…
– Обормот, – вздохнул Чита. И снова взялся за чтение.
– Правильно, обормот, – сказала Данка. – А ты, Вадик, тоже. Хотя бы сегодня обошёлся без книжки… Такое дело, а ты…
– Я всё понимаю. Одно другому не мешает.
– Что тебе говорила учительница? – поддел Читу Алька. – "Если бы ты, Вадик, глотал учебники, как глотаешь книжки, ты учился бы на одни четвёрки".
Чита перелистнул страницу.
– А почему не на пятёрки? – спросил Яр.
Чита поднял голову и снял очки. Данка округлила глаза. Тик… в его карих глазах – Яр увидел ясно – метнулись непонятные тревога и радость. Алька подскочил и свалился в траву.
– Вот это да! Вот сказать бы ей: "Поставьте мне пять"!
– Ребята, вы не смейтесь, – растерянно сказал Яр. – Конечно, я могу что-то напутать… Вот когда мы учились…