Сарина Боуэн, Эль Кеннеди
Он
Глава 1
Апрель
Вес
Они играют за разные команды. Или нет?
В кафе очередь, но я точно знаю, что успею на каток вовремя. Бывают дни, когда все идет как по маслу.
Во-первых, на выходных наша команда выиграла две первые встречи в плей-офф НАСС[1], и теперь нас ждет «Замороженная четверка»[2]. Во-вторых, я каким-то чудом получил четыре с минусом за работу по истории, которую написал в полукоматозном от переутомления состоянии. И в-третьих, шестое чувство подсказывает мне, что парень впереди не собирается заказывать ничего сложного. Тип он, судя по одежде, простой.
Сейчас все идет в точности как мне надо. Я в струе. Мои коньки остры, а лед гладок.
Очередь продвигается, и Скучный Тип делает заказ.
— Просто обычный черный.
Видали?
Через минуту подходит и моя очередь, но стоит мне открыть рот, как девчонка-бариста испускает восторженный писк.
— О боже мой, Райан Весли! Поздравляю!
Я не знаю ее. Но куртка, которая на мне надета, минимум на неделю делает меня рок-звездой.
— Спасибо, куколка. Можно двойной эспрессо?
— Сейчас будет! — Выпалив мой заказ своей коллеге, она прибавляет: — Давай в темпе! Тут у нас будущий чемпион! — И знаете, что еще? Она даже отказывается брать у меня пять баксов по счету.
Я запихиваю их в банку для чаевых, потом тащу свою задницу на улицу и двигаю на нашу первоклассную базу на территории кампуса, а там все в том же изумительном расположении духа заруливаю в помещение, где мы смотрим записи игр. Я обожаю хоккей. О-бо-жа-ю. Жду не дождусь, когда через каких-то четыре месяца стану профессионалом.
— Дамы, — приветствую я своих товарищей по команде, плюхаясь на свое обычное место. Ряды сидений расставлены полукругом лицом к большому экрану. Кресла обиты кожей.
Да-да, детка. Вся роскошь первого дивизиона, как она есть.Мой взгляд останавливается на Лэндоне, одном из наших новых защитников.
— Мужик, ты чего такой зеленый? — хмыкаю я. — Животик еще бо-бо?
Лэндон показывает мне средний палец. Выглядит он хреново, и я нисколько не удивлен. Вчера он сосал из бутылки виски так увлеченно, будто пытался заставить ее кончить.
— Чувак, ты бы видел, что он выкинул по дороге домой, — подает голос первокурсник по имени Донован. — Спустил штаны и попытался отыметь всухую статую напротив библиотеки.
Все вокруг, включая меня, начинают ржать, потому что та статуя — здоровенный бронзовый конь. Я называю его Сибискитом[3], но наверняка это просто памятник в честь каких-то неприлично богатых выпускников, которые сто лет назад попали в олимпийскую сборную по конному спорту.
— Ты попробовал присунуть Сибискиту? — Я усмехаюсь, и на щеках у новичка проступает краска.
— Нет, — бурчит он угрюмо.
— Да, — поправляет его Донован.
Ржач продолжается, но я отвлекаюсь на ухмылку, адресованную уже мне — и любезно предоставленную Шоном Касселем.
Со стороны Кассель может показаться моим лучшим другом. Из всех ребят в команде я сблизился только с ним, плюс мы общаемся и за пределами хоккейной площадки. Однако я не разбрасываюсь такими терминами, как «лучший друг». Не, у меня есть друзья. Хренова туча друзей на самом-то деле. Можно ли сказать, что кто-то из них по-настоящему меня знает? Наверное, нет. Но Кассель подобрался к этому чертовски близко.