Читать онлайн «Дао - Путь без пути. Том 1.»

Бхагаван Шри Раджниш

Дао: путь без пути

Беседа первая

ВОЛЬНАЯ СМЕРТЬ

Когда Ли-цзы закусывал на обочине дороги по пути в Вэй, он увидел столетний череп. Подняв прутик, он указал на череп и, повернувшись к своему ученику, сказал: «Только он и я знаем, что ты никогда не рождался и никогда не умрешь. Он ли подлинно несчастен? Мы ли подлинно счастливы?»

Я наслаждаюсь Ли-цзы, он — одно из совершеннейших выражений невыразимого. Истину нельзя выразить, невыразимость — глубинное свойство истины. Тысячи людей пытались выразить её, но очень немногим удалось хотя бы её отражение. Ли-цзы — один из этих немногих: таких, как он, очень мало.

Прежде, чем вступить в его мир, надо кое-что понять в нем… его подход. Его подход — подход художника, поэта, рассказчика, — а рассказчик он первоклассный. Когда кто-то проживает жизнь, его опыт расцветает в притчах: кажется, это самый простой способ намекнуть на то, что нельзя передать словами. Притча — это великое изобретение, она не похожа на обычную историю: ею нельзя развлечься, её цель — сказать о чем-то, о чем иначе сказать нельзя. Жизнь нельзя вместить в теорию: она столь необъятна, столь безгранична. Теория ограничена по самой своей природе, теория неизбежно ограничена, если это только теория: она не может быть безграничной, т. к. безграничная теория бессмысленна. Притча безгранична: что-то она говорит и все же много оставляет несказанным, — это только намёк. То, о чем нельзя сказать, можно показать. Притча — это палец, указывающий на луну.

Но не цепляйтесь за палец, он не так важен, — лучше взп — ните на луну. Эти притчи прекрасны сами по себе, но их цель не в этом… они идут дальше, за пределы, они трансцендентальны. Если препарировать саму притчу, мало что будет понятно. Спросите у хирурга, для чего у человека пупок: если он препарирует его, то не найдёт в нем ничего нужного: пупок покажется совершенно бесполезным. Зачем же нужен пупок? Он был нужен, когда ребёнок был в чреве, он связывал ребёнка с матерью, он связывал мать с ребенком, но ребёнок уже не в утробе, мать умерла, ребёнок состарился, — зачем пупок теперь?

Он указывает на то, что ребёнок был когда-то во чреве матери, что ребенок был связан с матерью. Это отметина, оставленная прошлым.

Так же, как пупок указывает на нечто в прошлом, притча указывает на нечто в будущем: она указывает на возможность роста, возможность связи с существованием. Сейчас это пока ещё только возможность, этого ещё нет. Если препарировать притчу, она станет просто рассказом: если не препарировать, а просто впитывать её смысл, её поэзию, её музыку, — забыть притчу и оставить её смысл, вы вскоре увидите, что она указывает на будущее, на нечто, чего ещё нет, но что может быть. Она трансцендентальна.

На Западе, кроме притч Иисуса, нет ничего подобного Ли-цзы, Чжу-ан-цзы, Будде… ничего подобногоих притчам, — только Иисус. А притчи Иисуса очень похожи на восточные. Басни Эзопа — тоже отражение великой восточной книги притч, Панчатантры. Притча — изобретение Востока, изобретение огромной важности.