Горе тому, кто любил только тела, формы, видимость!
Смерть отнимет у него всё. Учитесь любить Души
и вы найдёте их вновь.
Виктор Гюго
Воскресенье 27 марта 1977 год
Их совместный отпуск подошёл к концу. Милли обняла сестру:
– Ну, что ты – это же не последняя наша встреча! Алиса, не плачь, не плачь, моя дорогая!
Алиса ловила на себе любопытные взгляды, но ей было всё равно – не известно, когда они ещё встретятся с сестрой:
– Как только прилетишь, сразу отбей телеграмму. – Умоляла она сестру, сморкаясь в платок. Её молочная нежная кожа покрылась румянцем. – И не забывай, я жду тебя в Амстердаме. Ты только приезжай! Ты обещала, – напомнила она. – Ты обязательно полюбишь его – это необыкновенный город!
Милли засмеялась:
– Я обязательно прилечу в Амстердам – и, конечно же, я полюблю его. – Успокоила она сестру. И прижала к себе: – Береги себя. Пиши… – Милли поправила пепельный завиток, выбившийся из-под шляпки сестры.
Алиса продолжала говорить сквозь слёзы, которые то и дело катились из её нежно-голубых глаз:
– И сердце проверь. Твоя аритмия может быть симптомом опасного заболевания. – Зная легкомыслие сестры, она настойчиво потребовала: – Обещай мне, что первое, что ты сделаешь, прилетев в Америку – это посетишь кардиолога.
– Первое, что я сделаю – это отобью тебе телеграмму, – напомнила Милли, щёлкнув сестру по слегка вздёрнутому носику. – А сердце я проверю – обещаю, – криво усмехнулась она.
_________
Милли заняла своё место в салоне, думая о сестре. Прошёл год, как Алиса вышла замуж и перебралась в Амстердам.
Алиса была романтичной, робкой, домашней девочкой. Переезд дался ей нелегко. За этот год она несколько раз навещала отчий дом в Нью-Йорке, каждый раз рыдая при расставании. К сожалению, у Милли не нашлось времени поучаствовать в этих встречах. Дела, разъезды, да, и в конце концов… пора перерезать пуповину! Где это видано, живя с мужем, так убиваться за домом?! Но этот отпуск был великолепен, и Милли нисколько не пожалела, что дала сестре уговорить себя отдохнуть вместе на Канарских островах.Стюардесса обратилась к пассажирам. Милли не слышала её, перед глазами не исчезало лицо Алисы, её глаза полные слёз… Разве можно так истязать себя, да и Милли заодно – ведь выбор она сделала сама, – рассердилась девушка. Но, как Милли не ругала сестру за её слабость, в душе было неспокойно.
Самолёт пошёл на взлёт. Из окна было видно посадочное поле. В доли секунды непонятно откуда взявшийся ком подошёл к горлу, и сердце Милли затрепетало. Неожиданно раздавшийся взрыв, грохот и нечеловеческие крики пассажиров, стали логическим последствием того страха, который она почувствовала за минуту до катастрофы.
Никто не успел ничего понять. Не только Милли – любой из находящихся здесь, не был готовым видеть своих недавних соседей по салону – мёртвыми. Выжившие пытались выбраться. Самолёт загорелся и времени, чтобы не составить компанию тем, кто уже был призван Богом, становилось всё меньше.