Читать онлайн «История сказки»
Автор Александра Борисенко
Александра Борисенко
История сказки
«Мэри Поппинс — история моей жизни».
П. Л. Трэверс
Перед вами целых восемь книг о знаменитой Мэри Поппинс. Они были написаны в разные годы и при разных обстоятельствах, но во всех этих книгах героиня остаётся верна себе: невозмутимо въезжает вверх по перилам, навещает своих чудаковатых родственников, восхищается собственным отражением в витринах и никогда ничего не объясняет. Напрасно Джейн и Майкл снова и снова стараются выпытать у волшебной няни её секреты. Кто она, откуда, где её дом?
Пожалуй, в умении хранить тайны с Мэри Поппинс может сравниться лишь один человек — Памела Линдон Трэверс.
Когда в 1934 году в свет вышла первая сказка о Мэри Поппинс, читатели имели в своём распоряжении лишь инициалы: «П. Л. Трэверс», и никто не знал, является ли автор мужчиной или женщиной. Такое инкогнито было умышленным. Памела Трэверс не хотела, чтобы её творчество ассоциировалось со слащавой, «женской» литературой для детей. «Я решила не дать наклеить на себя этот ярлык сентиментальности и потому подписалась инициалами, в надежде, что людям не будет никакого дела до того, написана ли книга мужчиной, женщиной или кенгуру». Кроме того, писательница, по её собственному утверждению, никогда не адресовала своё творчество детям. «Я всегда думала, что Мэри Поппинс явилась только для того, чтоб развлечь меня…» В разные годы Памела Трэверс предлагала разные версии появления своей героини.
Одним она говорила, что начала рассказывать сказку от отчаянья, когда ей поневоле пришлось развлекать группу детей, другим — что Мэри Поппинс явилась ей во время долгой болезни и помогла скоротать время. «Я никогда ни минуты не воображала, что я её выдумала. Возможно, она выдумала меня, и потому мне так трудно писать автобиографии».Впрочем, Мэри Поппинс имела и вполне реальные прототипы. Вот что вспоминает Памела Трэверс об одной из домработниц: «У Беллы — или её звали Бертой? — был зонтик с ручкой в виде головы попугая. Меня это зачаровывало. По выходным, на прогулке, он запутывался в Беллиных оборках — как мне тогда думалось, она была гораздо элегантнее моей матери, — а по возвращении тщательно упаковывался в обёрточную бумагу, в то время как она рассказывала нам фантастические истории о том, что она делала и видела. Нет, не то чтобы рассказывала — Белла поступала лучше: она намекала. „Ах, — говорила она с видом Кассандры, — если б вы только знали, что случилось с деверем моей кузины!“ Но в ответ на наши мольбы продолжать Белла напускала на себя великолепно загадочный вид и уверяла, что история совершенно неописуемая и уж во всяком случае не для детских ушей… То, о чём она не рассказывала, всегда было значительней, интереснее, чем жизнь».
Памела Трэверс тоже почти не рассказывала о себе. Всю жизнь она отбивалась от журналистов, уклончиво отвечала на вопросы анкет, отказывалась назвать место своего рождения, переезжала из страны в страну. Но она рассказала нам о Мэри Поппинс — а это гораздо важнее.
«А если вас интересуют автобиографические факты, — говорила писательница, — „Мэри Поппинс“ — история моей жизни».
