Эмиль Габорио
Убийство в Орсивале
9 июля 186… года, в среду, Жан Берто и его сын, которых все в Орсивале знали как мелких воришек, поднялись в три часа утра, вместе с солнцем, и отправились на рыбную ловлю.
Подойдя к берегу реки, они сложили на землю свои рыболовные принадлежности, и Жан вошел в лодку, чтобы вычерпать из нее воду. Начав работать ковшом, он заметил, что одна из уключин в старой лодке, поврежденная веслом, готова была сломаться.
– Филипп! – крикнул он своему сыну, занятому распутыванием снастей. – Филипп! Притащи-ка мне какой-нибудь сучок починить уключину.
– Ладно, – ответил Филипп.
Но на всем берегу не росло ни одного дерева. Тогда молодой человек отправился к парку Вальфелю, находившемуся всего в нескольких десятках шагов от реки, и, не обращая внимания на запрещение статьей 394 Уголовного уложения, перелез через глубокую канаву, которая окружала имение графа Тремореля. Здесь он предполагал срезать ветку у плакучей ивы, которая свешивала свои ветви до самой воды.
Он уже было вытащил из кармана нож, воровато оглянувшись по сторонам, как тут же испугался и громко закричал:
– Папаша! Папаша!
– Чего тебе?
– Папаша, идите сюда, ради Христа, поскорее!
По тону голоса своего сына Жан Берто понял, что случилось нечто особенное. Он бросил свой ковш и побежал к парку.
Он также был перепуган тем, чего так испугался и Филипп.
У самого берега реки, в осоке и тростнике, плавал труп женщины. Ее длинные распущенные волосы переплетались с водорослями, а серое шелковое платье, все в лохмотьях, было испачкано грязью и кровью. Верхняя часть тела была погружена до самого дна, лицо было втиснуто в тину.
– Убийство! – проговорил дрожащим голосом Филипп.
– Это верно… – ответил Жан, – но кто же эта женщина? А что, если это сама графиня?
– Давайте посмотрим!
– Что ты, что ты, несчастная твоя голова! – воскликнул отец. – Разве можно прикасаться к убитому без начальства?
– Неужто нельзя?
– Я тебе говорю! Хлопот не оберешься!
– Не сбегать ли в полицию?
– Зачем? Нас же еще и обвинят!
– За что же, папаша?
– Как за что? Если мы отправимся к господину Куртуа, он же сам нас спросит, как и почему мы попали в парк Тремореля.
Что тебе за дело до убитой графини? Найдут ее и без нас. Пойдем-ка отсюда…Но Филипп не шевелился. Склонив голову и взявшись рукой за подбородок, он размышлял.
– Ведь мы же не дикари! – сказал он наконец. – Надо дать знать. Скажем господину Куртуа, что мы попросту плыли в лодке и заметили это тело издалека.
Старик сопротивлялся, но, видя, что сын пойдет и без него, последовал за ним.
Они вновь перескочили через канаву и, оставив на траве свои снасти, со всех ног пустились к дому мэра Орсиваля Куртуа.
Весь дом еще спал, когда отец и сын Берто оглушительно застучали в дверь дома Куртуа.
Через довольно долгий промежуток времени в окошко нижнего этажа высунулся заспанный полуодетый слуга.
– Что вы тут делаете, негодяи вы этакие? – закричал он на них.
– Нам нужен господин мэр! – отвечал Жан Берто. – И как можно скорее! Разбуди его, Баптист, тебя от этого не убудет!
– Не убудет… Не убудет!. . – проворчал Баптист.