Для кого мой нарядный новый сборник,Пемзой жёсткою только что оттёртый?Он, Корнелий, тебе: ты неизменноПочитал кое-чем мои безделки. 5 Ты в то время, из италийцев первый,Нам дерзнул рассказать века в трёх книгах —Труд учёный, клянусь, и преусердный. Так, каков он ни есть, прими мой сборник!А твоим покровительством, о Дева,10 Пусть он век не один живёт в потомстве. Птенчик, радость моей подруги милой,С кем играет она, на лоне держит,Кончик пальца даёт, когда попросит,Побуждая его клевать смелее,5 В час, когда красоте моей желаннойС чем-нибудь дорогим развлечься надо,Чтоб немножко тоску свою рассеять,А вернее — свой пыл унять тяжёлый, —Если б так же я мог, с тобой играя,10 Удручённой души смирить тревогу!Плачьте, о Купидоны и Венеры,Все на свете изысканные люди!Птенчик умер моей подруги милой,Птенчик, радость моей подруги милой,5 Тот, что собственных глаз ей был дороже. Был он мёда нежней, свою хозяйкуЗнал, как девушка мать родную знает. Никогда не слетал с её он лона,Но, туда и сюда по ней порхая,10 Лишь одной госпоже своей чирикал. А теперь он идёт дорогой тёмной,По которой никто не возвращался. Будь же проклят, о мрак проклятый Орка,Поглощающий всё, что сердцу мило, —15 Ты воробушка милого похитил!…О слепая судьба! О бедный птенчик!Ты виновен, что у моей подругиПокраснели от слёз и вспухли глазки!Корабль, который здесь вы, гости, видите,Хоть мал, а говорит, что был он всех быстрей,Что ни одна громадина плавучаяНи разу не могла опередить его,5 На вёслах ли несясь, под парусами ли;Что это подтвердит и АдриатикиБурливой брег, и острова Кикладские,И Родос благородный с дикой Фракией,И Пропонтида, и лука Понтийская,10 Где — нынешний корабль — стоял он некогдаКосматым лесом. На киторском темениШироко он шумел листвой глаголющей. Понтийская Амастра, щедрый букамиКитор, все это знали вы и знаете, —15 Так говорит корабль. С времён запамятныхОн возвышался у тебя на маковке,В твоём он море вёсла в первый раз смочилИ через столько бурь с их злобой тщетноюХозяина доправил, слева, справа ли20 Юпитер кликал ветры иль, содействуя,Дул с двух сторон и ходу прибавлял ему. Обетов никаких береговым богамОн не принёс ни разу до прибытияМорями всеми к озеру прозрачному.
25 Так было. А теперь он тихо старитсяВ укрытии, вам, братья, посвятив себя,Двойничный Кастор и двойничный Кастора. Будем, Лесбия, жить, любя друг друга!Пусть ворчат старики — за весь их ропотМы одной не дадим монетки медной!Пусть заходят и вновь восходят солнца, —5 Помни: только лишь день погаснет краткий,Бесконечную ночь нам спать придётся. Дай же тысячу сто мне поцелуев,Снова тысячу дай и снова сотню,И до тысячи вновь и снова до ста,10 А когда мы дойдём до многих тысяч,Перепутаем счёт, чтоб мы не знали,Чтобы сглазить не мог нас злой завистник,Зная, сколько с тобой мы целовались. Флавий! Верно, о ней, своей любезной,Будь она недурна, не будь нескладна,Ты сказал бы Катуллу, не смолчал бы. Но молчишь ты, стыдясь, и я не знаю,5 Ты с какой же связался лихоманкой?Но что ты не вдовцом проводишь ночи,Громко ложе твоё вопит венкамиИ сирийских духов благоуханьем;И подушки твои, и та, и эта,10 Все во вмятинах, а кровати рамаИ дрожит, и трещит, и с места сходит. Бесполезно скрывать, и так всё видно. Что? Да весь исхудал ты с перелюба,Значит много себе позволил дури. 15 Лучше мне обо всём, и злом и добром,Сам скажи, — и тебя с твоей любовьюДо небес вознесу в стихах изящных.
Книгогид использует cookie-файлы для того, чтобы сделать вашу работу с сайтом ещё более комфортной. Если Вы продолжаете пользоваться нашим сайтом, вы соглашаетесь на применение файлов cookie.
