ЗАКАТ и ПАДЕНИЕ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
Том V
В пятом томе труда английского историка предметом его исследования является эпоха наивысшего расцвета и качественных изменений в истории стран Европы и средиземноморского бассейна в VI—VIII в. , Правление Юстиниана и оформление свода римского права, завоевание лангобардами Италии и войны Византии с персами, развитие христианской догматики и борьба с ересями, иконоборчество, деятельность Карла Великого по воссозданию огромной империи, появление Мухаммеда и зарождение ислама, мастерски обрисованные автором, демонстрируют читателю все многообразие исторических реалий того времени.
ГЛАВА XLIV
Очерк римской юриспруденции. — Законы царей. — Двенадцать таблиц децемвиров. — Законы, утверждавшиеся народом. — Декреты сената. — Эдикты должностных лиц и императоров. — Авторитет юристов. — Кодекс, Пандекты, Новеллы и Институции Юстиниана. — I. Личные права. —II. Имущественные права. —III. Личные обиды и иски.
— IV. Преступления и наказания. 527-565 г. н. э.
Тщеславные титулы Юстиниана, напоминавшие о его завоеваниях, исчезли без всякого следа, но название законодателя надписано на славном и долговечном памятнике. В его правление и его стараниями гражданское законодательство было систематически изложено в трех бессмертных произведениях, — в Кодексе, в Пандектах и в Институциях; государственная мудрость римлян перешла в учреждения европейских народов или незаметным образом, или через посредство ученых, и законы Юстиниана до сих пор внушают независимым народам уважение или готовность им повиноваться. Мудр или счастлив тот монарх, который связывает свою собственную славу с достоинством и с интересами такого разряда людей, без которого не может обойтись никакое цивилизованное общество. Юристы всех веков изощряли свое усердие и искусство на защиту того, кто создал их сословие. Они с благоговением вспоминают о его добродетелях, скрывают или отрицают его недостатки и не щадят тех преступных или безрассудных людей, которые осмеливаются пятнать величие императорского достоинства. Любовь, доходившая до обожания, усилила, как это обыкновенно случается, ненависть противников; личность Юстиниана стали с безрассудной горячностью осыпать то лестью, то бранью, а одна секта (антитрибонианцев) дошла в своем пристрастии до того, что не признала никаких прав на похвалы и никаких достоинств ни за монархом, ни за его министрами, ни за его законами. Не принадлежа ни к какой партии, уважая в истории лишь то, что правдиво и беспристрастно, и пользуясь указаниями самых сдержанных и самых искусных руководителей, я с основательным недоверием к моим силам приступаю к такому сюжету, которому столько ученых юристов посвятили всю свою жизнь и который наполнил столько обширных библиотек. В одной главе, которую я постараюсь сделать как можно более краткой, я прослежу историю римского законодательства от Ромула до Юстиниана, сделаю оценку трудам этого императора и затем приостановлюсь для того, чтобы вникнуть в принципы науки, столь важной для общественного спокойствия и благосостояния. Законодательство каждого народа составляет самую поучительную часть его истории, и хотя я взялся за составление летописей разрушавшейся монархии, я воспользуюсь этим случаем, чтобы подышать чистым и укрепительным воздухом республики.
