Читать онлайн «Петр Николаевич Врангель. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Том II»

П. Н. Врангель Записки (ноябрь 1916 г. -- ноябрь 1920 г. ) в двух книгах Книга вторая Глава I Смена власти Утром 22-го марта "Emperor of India" бросил якорь в Севастопольском рейде. Стоял чудный весенний день. В неподвижном море отражалось голубое небо и, залитый лучами солнца, белел и сверкал, раскинувшийся по высоким берегам бухты, Севастополь. На набережных виднелись снующие по всем направлениям люди, бухту бороздили многочисленные ялики и челны... Жизнь, казалось, шла своей обычной чередой и дикой представлялась мысль, что этот прекрасный город переживает последние дни, что, может быть, через несколько дней его зальет кровавая волна и здесь будет справляться красная тризна. К нам подошел катер под Андреевским флагом и по трапу на палубу поднялся морской офицер. Он доложил, что прислан ко мне командующим флотом и что для меня отведено помещение на крейсере "Генерал Корнилов". Я приказал перевезти вещи на крейсер, а сам решил съехать на берег и прежде всего повидать председателя военного совета генерала Абрама Михайловича Драгомирова. По словам встретившего меня офицера, заседание совета должно было состояться в 12 часов дня в "Большом дворце", занятом командующим флотом, где и находился генерал Драгомиров. Первое знакомое лицо, встреченное мною при сходе на берег, был генерал Улагай. Я не видел его с декабря прошлого года, в то время он лежал в Екатеринодаре, тяжело больной тифом. После своего выздоровления он в последние дни борьбы на Кубани командовал Кавказской армией, сменив генерала Шкуро, удаления которого потребовала от генерала Деникина Кубанская рада. Расчет ставки, усиленно выдвигавшей генерала Шкуро, в надежде использовать его популярность среди казаков, оказался ошибочным. Кавказская армия -- кубанцы, терцы и часть донцов -- не успев погрузиться, отходила вдоль Черноморского побережья по дороге на Сочи и Туапсе. За ними тянулось огромное число беженцев. По словам генерала Улагая, общее число кубанцев, в том числе и беженцев, доходило до сорока тысяч, донцов -- до двадцати. Части были совершенно деморализованы и о серьезном сопротивлении думать не приходилось. Отношение к "добровольцам" среди не только казаков, но и офицеров было резко враждебно: генерала Деникина и "добровольческие" полки упрекали в том, что, "захватив корабли, они бежали в Крым, бросив на произвол судьбы казаков". Казаки отходили по гористой, бедной местными средствами, территории; их преследовали слабые части конницы товарища Буденного, во много раз малочисленное наших частей, но окрыленные победой. Большинство кубанских и донских обозов были брошены, запасов продовольствия на местах не было, и люди, и лошади голодали. В виду ранней весны подножный корм отсутствовал, лошади ели прошлогодние листья и глодали древесную кору. Казаки отбирали последнее у населения, питались прошлогодней кукурузой и кониной.