Альберто Альварес
Роза Дюруа
ИЗМЕНА
ГЛАВА 1
Рохелио Линарес сидел около бассейна в саду своего дома и смотрел, как садовник Себастьян подрезает кусты.
В размеренных движениях седого сутулого человека была неторопливость, присущая хорошо знающим свое дело умельцам, посвятившим себя одному на всю жизнь занятию.
Казалось, цветы и растения старого сада сами ластятся к его рукам.
Под этими кустами выросло не одно поколение мужчин и женщин рода Линаресов.
Здесь они играли детьми, здесь к ним приходило томящее чувство любви, здесь настигали их первые житейские заботы, здесь они плакали, молились, проклинали, флиртовали и прелюбодействовали, здесь в просторных шезлонгах тянули старческие лица к последним в их жизни лучам солнца.
— Дон Себас, а вот скажите мне, пожалуйста, есть ли на том свете солнце? — спросил Рохелио, отличавшийся с детства любознательностью и не раз ставивший Себастьяна в тупик своими странными вопросами.
Себастьян разогнулся, поклацал большими садовыми ножницами и с напускной рассудительностью ответил:
— Так что, мой юный господин, сказать со всей точностью, что там есть, чего нет, пока не могу. Но уж солнце-то обязательно должно быть! Как же без него цветам в раю расти!
Рохелио рассмеялся.
— Значит, вам в раю всегда работа найдется!
— Нет, мне в рай ни за что не попасть!
— А я считаю, вы самый достойный претендент на райскую жизнь.
— Не пустит меня апостол Петр. Я ведь сколько цветов загубил!
Он поднял ведерко, которое было скрыто декоративным кустарником, и Рохелио увидел вещественные доказательства «греховности» садовника — свежесрезанные, невиданно красивые алые розы.
— Для кого этот букет? — полюбопытствовал Рохелио.
— Юный господин! Неужели вы запамятовали?!
— Бог мой! Так ведь сегодня день рождения Розы! — воскликнул Рохелио, направившись к садовнику. — А ну-ка посчитаем, сколько лет нашей милой «Дикарке»?. .
— Не утруждайте себя, здесь их двадцать!
— Так, значит, ей двадцать…
— Пока…
— Ах, все-таки двадцать один! Где же двадцать первая?
Себастьян посмотрел на часы и ответил:
— Куда торопиться… На свет Божий наша Роза появится лишь через полчаса…
— Что за суеверие!
— Донья Паулетта точно сказала, я ей звонил. Роза в девять часов утра родилась… Вот проживет полных двадцать один, тогда и срежу.
Себастьян подошел к грядке и указал ножницами на один из цветков.
— Вон она, двадцать первая! Глядит на меня и печалится, что жить ей полчаса осталось… — Он вздохнул и сокрушенно покачал головой. — Нет, не пустят меня в рай…
Накануне своего дня рождения Роза Гарсиа отправилась в «затерянный город».
В этом бедняцком квартале ее взрастила сердобольнейшая из кормилиц — матушка Томаса, которая бежала с новорожденной после того, как дед Розы чуть не убил ее мать Паулетту за то, что она прижила ее от служащего в этом доме шофера…
Ни супружеские уговоры Рикардо остаться накануне дня рождения дома, ни мольбы Паулетты провести этот день у нее с мужем Роке, сыном Пабло и домоправительницей Эдувигес не подействовали на Розу.
Она хотела побывать в квартале своего детства.