Обращение императора Константина
Великого в христианство
профессор Анатолий Алексеевич Спасский
Едва ли во всей церковной истории1 можно указать другую личность,
которая вызывала бы столь разнообразный и многосторонний интерес к
себе и в то же время подвергалась бы столь несогласному и
противоречивому обсуждению и оценке, как личность первого
христианского императора Константина Великого. Литература о нем
необычайно обширна. Еще в начале XVIII века (1720 г. ) Фогт, автор одной
брошюры о Константине, насчитывал более 150 сочинений древних и
новых писателей, занимавшихся этим императором, а с тех пор число
сочинений о нем значительно возросло2. Но, несмотря на это обилие
литературы, мы напрасно стали бы искать в ней какого-либо
общепризнанного взгляда на Константина, каких-либо раз и навсегда
установленных и неизменных результатов. Напротив, нигде разнообразие
ученых мнений не доходит до такой поразительной противоположности и
разноречивости, не развивается до такой пестроты красок и звуков, как в
этой области. Во всем этом необозримом море литературы трудно
отыскать хотя бы два исследования, одинаково понимающие дело.
Начиная с Евсевия Кесарийского, первого биографа Константина, не
постеснившегося в своей напыщенной лести сравнить его с самим
Спасителем3, и кончая Нибуром4 и Буркгардтом5, которые в первом
христианском государе ничего не видят, кроме властолюбца-деспота, со
спокойной совестью, если только такая была у него, приносившего в
жертву своим личным интересам божеские и человеческие законы,
суждения ученых проходят все градации, мыслимые между этими двумя
крайностями, так что, по-видимому, здесь исключается всякая
возможность сказать что-нибудь оригинальное, взглянуть на предмет с
новой точки зрения. Главным фокусом, около которого центрируется весь
этот калейдоскоп мнений, является вопрос об обращении Константина в
христианство: что побудило его к этому поступку? По каким мотивам он
решился оставить свои прежние верования и принять новую религию? –
такой или иной ответ на этот вопрос, то или иное объяснение его уже
заранее предрешают как общий взгляд на личность Константина, так и всю
оценку его деятельности на пользу христианства. – Было бы
неосновательно думать, что эта противоположность в воззрениях на
интернет-портал «Азбука веры»
1
Константина обусловливается только произволом историков; конечно, в
обсуждении столь великого дела, как религиозная реформа,
осуществленная Константином в Римской империи, личные убеждения
исследователя имеют важное значение и всегда так или иначе, сознательно
или бессознательно, сказываются под пером его, но главная причина
лежит не в этом. Дело в том, что современники и сотрудники Константина
и ближайшие к нему поколения оставили нам сведения столь
противоречивые, так мало согласующиеся между собой, что даже такой
знаток истории, как Гиббон6, отказывается от возможности примирить их. И действительно, например, образ Константина, нарисованный
христианским епископом Евсевием, настолько не похож на то, что
сообщает о нем язычник Зосим, что здесь трудно указать хотя бы на одну
какую-либо точку соприкосновения.