Читать онлайн «О Борисе Пастернаке. Воспоминания и мысли»
Автор Николай Вильмонт
Николай Николаевич Вильмонт (1901—1986) — одна из интереснейших фигур в
нашей литературе. Исследователь немецкой и русской литературы, признанный знаток
Гёте, переводчик с русского на немецкий и с немецкого на русский, автор известных
книг «Великие спутники» и «Достоевский и Шиллер» и многих других работ, был
давним, с юных лет, другом Бориса Пастернака. В своих воспоминаниях Н. Вильмонт
не только рассказывает
о событиях тех, теперь уже далеких лет, о людях, близких тогда Пастернаку, но и
интересно комментирует многие произведения поэта.
50 коп.
H. В и л ь м о н т
О БОРИСЕ
ПАСТЕРНАКЕ
Воспоминания и мысли
Москва Советский писатель 1989
ББК 83 ЗР7 В 46
1
Художник Василий Валериус
щtutiпi — it
ISBN . 5—265—00925—6
Издательство «Советский писатель», 1
444—89
Или воспоминание самая сильная способность души нашей...
А. С. Пушкин
Глава первая
V
,у мер Борис Пастернак. И сразу стало ясно, что от нас ушел гениальный художник, последний большой поэт современности. «Есть ли в поле жив человек?» Не думаю, чтобы так-таки перевелись богатыри на земле. Пройдут десятилетия, даже не века, и, возможно, появятся новые поэты. Но покуда их нет.
И не только у нас, на Руси, как онони обидно для самолюбия современников, отечественных и зарубежных. В нем одном
(после смерти Блока) наблюдалась та соразмерность дарования и творчества с жизнью
поэта, которая, собственно, и составляет отличительный признак истинно великого
художника.
Пока гений живет среди нас, трудно верить в его гениальность, если только — и
притом вне зависимости от чисто артистического его обаяния — жизнь художника не
успела перерасти в легенду до того, как он нас покинул. Прижизненному признанию
художника гением больше всего мешает почти неизбежное свойство гениальности —
неравноценность, даже несовершенство иных его творений. Впрочем, все это
относится и к творцу Вселенной, и притом в такой степени, что я и в него
«прижизненно» чаще не верю.
Совершенен ли Леонардо да Винчи? Совершенны ли Гёте, Толстой, Шекспир или
Сервантес? Достоевский, Томас Манн, даже Пушкин и Чехов? Нет, они гениальны.
Совершенны: стихи Теофиля Готье, проза Мериме или Анатоля Франса. Но кто
назовет их гениями? Они
только совершенны, и это заслуженно возвышает их надо всем, что несовершенно, не будучи гениальным.
От большинства полотен Леонардо веет холодом; они кажутся искусственными при
их сопоставлении с его фрагментами (с головой безбородого Христа, например) или с
его анатомическими студиями или с карикатурными зарисовками флорентийских
старух. Так ли сплошь совершенен гениальный Фауст? Нет, конечно. И часто в
легковесных суждениях его порицателей больше толку, нежели в пустых панегириках
присяжных его превозносителей.
И все же гении, и только они, достигая предела своего мастерства, своего искусства
«владеть и властвовать» 1, дают нам понять, что такое высшее искусство. Оно
пламенеет «рождественской звездой»,
как стог, в стороне От неба и б о г а , —
