Сергей МИНЦЛОВ
ЦАРЬ ЦАРЕЙ…
От издательства
В 2012 г. нашим издательством, впервые за многие десятилетия, был переиздан (с обширными комментариями и биографическим очерком) ценнейший исторический документ — книга «Петербург в 1903–1910 годах», состоящая из дневниковых записей Сергея Рудольфовича Минцлова (1870–1933).
Фантастическая повесть «Царь царей…» продолжает публикации, связанные с наследием С. Р. Минцлова — выдающегося библиофила и библиографа, занимательного рассказчика и одаренного прозаика, журналиста и путешественника, археолога и коллекционера.
Это примечательное произведение С. Р. Минцлова можно отнести сразу к нескольким ответвлениям научной фантастики — например, к фантастике «палеонтологической» или к поджанру «затерянных миров». Одновременно, повесть является очевидной предшественницей распространившейся позднее в Советском Союзе «географической» фантастики.
При жизни автора повесть, впервые изданная в 1905 г. , выдержала четыре издания. Последнее из них, под названием «Огненный путь», вышло в свет в 1929 г. в Риге, где Минцлов провел последние годы жизни.
Текст повести дан по 3-му изданию (СПб. ,1912) с исправлением ряда устаревших особенностей орфографии и пунктуации.
В дальнейшем издательство Salamandra P. V. V.
планирует опубликовать сборник фантастических и приключенческих рассказов С. Минцлова и продолжение его мемуарно-дневниковых записей.I
— Михаил Степанович, погодите!
Торопливо шагавший по лужам тротуара молодой человек в драповом осеннем пальто с поднятым воротником отклонил вправо зонтик и оглянулся. Опушенное русой бородкой добродушное, но озабоченное, как у большинства петербуржцев, лицо его вдруг просияло.
— Павел Андреевич! — горячо воскликнул он, крепко пожимая руку догнавшего его высокого полного господина в огромной шубе и меховой шапке над скуластой, калмыцкого типа, физиономией. — Вы какими судьбами здесь? Давно ли в Питере?
— Три дня, как уж имею это несчастие… — несколько тягучим голосом ответил господин в шубе, распахнул ее, достал из кармана платок и вытер вспотевшее лицо свое.
— Это не город, а хлябь небесная: декабрь месяц, а дождь льет как в июне.
— Как ваши разведки на Урале?
— Вы куда шли? — вместо ответа спросил Павел Андреевич.
— Я к Ивану Яковлевичу, а что?
— Так пойдемте вместе, побеседуемте под иной кровлей… — он указал глазами на зонтик, по которому выбивали дробь и брызгали внутрь мелкою пылью дождевые капли. — И я загляну к старику.
Знакомцы зашагали дальше.
— Зачем вы к Ивану Яковлевичу? — продолжал приезжий. — Кирпич, что ли, какой-нибудь нашли с клинописью? — в голосе его прозвучала легкая насмешка.
— Кирпич? Целые скалы исписанные открыл в Сибири: я все лето провел вокруг Байкала.
— Вот как… — протянул Павел Андреевич. — И что же гласят ваши надписи?
— Плохо… Пермские отложения исследовал. Это своего рода пустыня; почти никаких остатков в них нет!