Читать онлайн «Этнические стереотипы мужского и женского поведения»

Морис Пароди в своей новой книге «Экономика французского общества после 1945 года» произносит ей надгробное слово, лаконично заявляя: «Сельское хозяйство, которое еще в 1968 году было „главной отраслью национального производства", ибо в нем было занято 3 125 000 человек, в 1977 году утратило свое первенство, ибо численность занятого в нем населения уменьшилась до 2 миллионов» 5. Переворот произошел меньше, чем за 10 лет. Легче заметить его результаты, которые бросаются в глаза, чем уловить, какие процессы, какие перемещения к ним привели, как постепенно опустели деревни, как происходила миграция населения, как стремительно богатели наши города: все они разрослись поистине чудесным образом. Марк Блок не мог вообразить себе такого потока, такой лавины, когда в 1930 году опубликовал «Особенности истории французской деревни». Не мог вообразить такого поворота событий и Даниэль Галеви 6, когда в 1934 году совершал путешествие по деревням центральной Франции, как совершают паломничество в Святую Землю. Следовательно, перед нами стоит задача связать катастрофы и разрушения настоящего времени с привычными и традиционными воззрениями на многовековой процесс: как бы там ни было, катастрофы эти являются итогом замедленного, долгое время тормозившегося развития. Мы принуждены взглянуть на проблему под новым углом зрения и пересмотреть привычное восприятие XIX века как века революционного, модернистского и модернизированного, гордого своими достижениями, и увидеть в нем естественное продолжение прошлого, чьи последние всплески, хотим мы того или нет, пришлись на этот век, а иные дошли даже и до нас. Итак, совсем недавно в аграрной Франции, которая до тех пор менялась очень мало, возникли и громко заявили о себе современные 12 Глава третья. Сельские инфраструктуры отрасли промышленности, городские службы, новые виды транспорта, тысячи новых форм общественной жизни... С одной стороны, новшества, с другой— консерватизм. Современная Франция долго презирала и хулила прежнюю, отрицала ее значение для общества, обвиняла ее в косности. Уже в XVIII веке в Провансе для горожанина «крестьянин — злое хитрое животное, полудикий хищный зверь» 7. Подобные любезности по отношению к деревенским жителям расцветают в XIX веке пышным цветом и проходят через все столетие. Не доказывает ли это, что крестьянская экономика продолжала свою глубинную жизнь наперекор желаниям и вопреки усилиям новой Франции, которая хочет стать полноправным членом содружества промышленных стран? Жак Лаффит (1767—1844), политический деятель и банкир, жалуется на то, что щедрая на изобретения Франция XIX века вынуждена сбывать свою продукцию нищей Франции века XIV 8. Двойственность родной страны для него очевидна: «Действительно,— пишет он в 1824 году,— есть несколько торговых городов и несколько провинций, которые приняли участие в промышленном подъеме нашей эпохи и в которых сосредоточены капиталы, наживаемые весьма недорогой ценой; но все остальные земли, находящиеся во власти невежества, рутины, бедности, совершенно истощены и сильно отстают от той Франции, которую можно назвать цивилизованной» 9.