Мю засмеялась, бесцеремонно его разглядывая. Папа надвинул шляпу на глаза и погрузился в сон.
– Папа! – позвал Муми-тролль. – Проснись. Мы потушили пожар!
Обе папины лапы прилипли к полу. Папа рывком оторвал их, чувствуя, что его постигла чудовищная несправедливость.
– Что ты несёшь? – осведомился он.
– Правда, настоящий маленький пожар, – заверил его Муми-тролль. – За табачной грядкой. Там загорелся мох, мама сказала, что, наверное, залетела искра из трубки…
Папа выпрыгнул из кресла, внезапно охваченный жаждой деятельности. Шляпа упала и скатилась по ступенькам.
– Мы его уже потушили, – крикнул ему вслед Муми-тролль. – Потушили сразу же, не волнуйся!
Папа резко остановился, от жары вдруг стало трудно дышать.
– Потушили? Без меня? Почему же никто меня не позвал? Оставили меня спать в полном неведении!
– Дорогой, – откликнулась из кухонного окна мама, – ну никакого смысла не было тебя будить. Совсем маленький пожарчик, только мох чуть-чуть задымился. А я как раз шла мимо с ведром и плеснула на него…
– Шла мимо! – вскричал папа. – Плеснула! Плеснула, надо ж такое сказать! И оставила источник огня без присмотра! Где он? Покажите!
Мама бросила свои дела и поспешила впереди папы к табачной грядке. Муми-тролль остался наблюдать с веранды. На мху чернело крошечное пятнышко.
– Кто-то, кажется, думает, – медленно заговорил папа, – что это пятнышко совершенно безобидно. Как бы не так. Пламя, понимаешь ли, может распространяться подо мхом. Под землёй. Целыми часами, а то и днями, а потом вдруг – пуфф! – огонь вылетает из-под земли совсем в другом месте. Понимаешь?
– Да, дорогой, – ответила мама.
– И поэтому я остаюсь здесь, – сказал папа, с недовольным видом поковыряв мох. – Буду стеречь его.
Всю ночь, если понадобится.– Ты правда собираешься… – начала было мама, но вовремя спохватилась: – Конечно, спасибо тебе огромное. С этими мхами никогда не знаешь наверняка.
Папа караулил чёрное пятнышко целый вечер. Повыдёргивал вокруг него весь мох. Он не согласился даже идти ужинать. Ему хотелось пообижаться.
– Как думаешь, он и на ночь там останется? – спросил Муми-тролль.
– Всё может быть, – кивнула мама.
– Злиться так злиться, – заметила малышка Мю, сдирая зубами мундир с картофелины. – Иногда это полезно, и у каждой маленькой малявки есть на это право. Но Муми-папа злится неправильно – держит всё в себе и ничего не выпускает наружу!
– Деточка, – проговорила мама, – папа сам всё понимает.
– Не думаю, – честно сказала малышка Мю. – Ничего он не понимает. А вы?
– Да и мы, – призналась мама.
Папа сунул морду в мох и почуял горьковатый запах дыма. Земля уже даже остыла. Папа вытряхнул трубку и раздул искры. Они померцали секунду и погасли. Папа попрыгал обеими лапами на нехорошем месте и поплёлся в сад – заглянуть в стеклянный шар.
Темнота, по обыкновению своему, вырастала из-под земли и сгущалась под деревьями. Вокруг стеклянного шара было посветлее. Он покоился на постаменте из морской пенки, и в нём отражался весь сад. Это был папин, неоспоримо папин шар, его собственный, волшебный, сверкающе-синий – центр сада, долины, а то, пожалуй, и всей Земли.